Неистовая англофобия администрации Петена, шокировавшая американских дипломатов, превратилась после Мерс-эль-Кебира в крайнюю форму ненависти по отношению к англичанам. Но даже Петен и Вейган понимали, что объявление войны не принесет ничего хорошего. Они просто разорвали дипломатические отношения с Великобританией. Для Шарля де Голля это был, конечно, крайне трудный период. Очень немногие французские матросы и солдаты, оказавшиеся на английской территории, были готовы влиться в его зарождающуюся армию, в которой на тот момент насчитывалось всего несколько сот человек. Вместо этого большинство из них, испытывая тоску по родине, стремилось вернуться во Францию.
Гитлеру, который готовился с триумфом вернуться в Берлин, тоже пришлось задуматься над этими событиями. Он собирался предложить Англии «мир» сразу после своего возвращения, но теперь его стали одолевать сомнения.
Многие немцы, боявшиеся новой кровавой бани во Фландрии и Шампани, не могли прийти в себя от потрясающей победы. На этот раз они были уверены в том, что войне придет конец. Как и французские капитулянты, они думали, что Англия ни за что не выстоит в одиночку, а «партия мира» добьется смещения Черчилля. В субботу 6 июля юные особы в форме Союза немецких девушек, женского аналога гитлерюгенда, посыпали цветами всю дорогу от вокзала «Анхальтер Банхоф», куда прибывал поезд фюрера, до рейхсканцелярии. Огромные толпы народа стали собираться за шесть часов до его прибытия. Накал эмоций был необычайно высок, особенно после на удивление сдержанной реакции в Берлине на весть о взятии Парижа. Сейчас восторг немцев был куда больше, чем после присоединения Австрии. Даже противников режима захватил бурный прилив радости от победы. На этот раз он был еще сильнее от ненависти к Англии – единственному препятствию, оставшемуся на пути к установлению германской гегемонии над всей Европой.
Триумфу Гитлера в стиле римских императоров не хватало лишь пленных в цепях и рабов, которые шептали бы ему на ухо, что он все еще остается смертным. День его приезда был солнечным, это тоже казалось подтверждением чуда «погоды фюрера» по случаю знаменательных для Третьего рейха событий. Путь следования был заполнен «тысячами восторженных людей, кричавших и плакавших, доведенных до состояния исступления». Когда кортеж Гитлера из шестиколесных «мерседесов»