Вторая мировая война. Энтони Бивор

программе, которая позволяла производить 15 тыс. самолетов в год для ВВС США. На совещании по этому вопросу присутствовал помощник начальника штаба сухопутных войск генерал Джордж Маршалл. Он, высказав свое одобрение плана по производству такого невероятного количества самолетов, одновременно с этим привлек внимание президента к тому факту, что необходимо увеличить до смешного малочисленные сухопутные войска США. Насчитывая в своих рядах чуть более 200 тыс. солдат и офицеров, они имели только девять дивизий неполного состава, что составляло лишь одну десятую тогдашней немецкой армии. На Рузвельта это произвело должное впечатление. Меньше чем через год он поддержал назначение Маршалла на должность начальника штаба сухопутных войск США. Это назначение состоялось в тот день, когда немецкая армия вторглась в Польшу.

      Маршалл был педантом, человеком очень целеустремленным и великолепным организатором. Под его руководством сухопутные силы США в ходе войны выросли с 200 тыс. до 8 млн человек. Он всегда говорил Рузвельту то, что думал, и никогда не поддавался обаянию президента. Его самой большой проблемой было то, что Рузвельт часто не ставил его в известность о тех переговорах, которые проводил, и решениях, которые президент принимал с другими людьми, особенно с Уинстоном Черчиллем.

      Для Черчилля взаимоотношения с Рузвельтом являлись самым важным элементом внешней политики. Он потратил много энергии, воображения, а иногда и просто бесстыдной лести, чтобы привлечь Рузвельта на свою сторону и заполучить от него все, что его практически обанкротившейся стране было необходимо для выживания. В своем очень длинном и детальном письме, датированном 8 декабря 1940 г., Черчилль призывал к «решительному акту помощи без прямого участия в военных действиях», чтобы дать Англии возможность продолжать сопротивление. Такая помощь могла включать предоставление американских военных кораблей для защиты английских караванов от нападений немецких подводных лодок, а также торговых судов общим водоизмещением три миллиона тонн, чтобы позволить Англии сохранить «артерию жизни» – трансатлантические перевозки.