Это фиаско скрыли от британской общественности, которая в конце месяца смогла все-таки восстановить свою веру в Королевские военно-морские силы. 23 ноября вооруженный английский пассажирский лайнер Rawalpindi вступил в бой с немецкими линкорами Gneisenau и Scharnhorst. В неравном бою, проявив невиданное мужество, которое сравнивали с подвигом сэра Ричарда Гренвилла, давшего в одиночку на своем корабле Revenge бой целой эскадре испанских галеонов, артиллерийские расчеты Rawalpindi сражались до последнего человека. Затем судно, охваченное огнем от носа до кормы, пошло на дно, но с гордо реющим британским флагом.
После этого, 13 декабря 1939 г., у побережья Уругвая эскадра коммодора Генри Харвуда, в составе которой находились крейсеры Ajax, Achilles и Exeter обнаружила немецкий «карманный линкор» Admiral Graf Spee, который к тому времени уже потопил девять союзных кораблей. Капитана Ганса Лангсдорфа, командира этого корабля, уважали за то, что он хорошо обращался с членами команд потопленных им кораблей. Лангсдорф совершил ошибку: принял английские корабли за эсминцы и потому решил дать им бой, вместо того чтобы уклониться от столкновения, даже обладая более мощной, чем его противник, артиллерией, включая 11-дюймовые орудия главного калибра. Exeter отвлек огонь Graf Spee на себя и получил сильные повреждения, в то время как Ajax и имевший новозеландскую команду Achilles попытались подойти к немецкому линкору на расстояние торпедного выстрела. Несмотря на то, что английская эскадра понесла серьезные потери, Graf Spee, также получивший несколько пробоин, решил выйти из боя под прикрытием дымовой завесы и направился в гавань Монтевидео.
На протяжении последующих нескольких дней англичане смогли ввести Лангсдорфа в заблуждение, что эскадра получила серьезное подкрепление. И вот 17 декабря, высадив на берег пленных и большую часть команды, Лангсдорф вывел Graf Spee в устье реки Ла-Плата и затопил его, а сам застрелился. Англичане праздновали победу в самый нужный для поднятия их упавшего боевого духа момент. Гитлер, опасаясь, что однотипный немецкий корабль под названием Deutschland может постигнуть та же участь, отдал приказ переименовать его в Luetzow. Он не хотел, чтобы однажды заголовки газет по всему миру оповестили человечество о том, что пущен ко дну корабль под названием «Германия». Символика играла огромную роль в жизни фюрера, что станет еще более очевидным позднее, когда ход войны обратится против него.
Зная