Но люди простые
с теплом и радушием
руку при встрече
пожать мне спешат.
А те,
кто сатирой моею отхлёстан
и месть мне таят
в глубине своих душ, —
грозят кулаком мне.
(А кто-то – и просто
старается грязью
обрызгать из луж!)
Но этот цинизм,
подловатый и выморочный,
уже не способен
меня удивить.
Чему удивляться,
Владимир Владимирович?
Мы знаем,
что значит —
САТИРИКОМ быть!
И ныне,
шагая по Коммунистической —
одной из красивейших улиц Уфы,
я в сквер Маяковского
движусь мистически,
где в гуще зелени
замерли Вы.
Здесь каждое дерево
духом – советское,
вгрызлось корнями
в глубь прожитых лет.
Вы среди них —
как в любимой семье своей…
Дайте же руку пожать Вам, поэт!
Словно вулканом,
душа моя выжжена,
сердце забыло
веселья струну.
Разве до смеха мне?!
Столько обиженных
просят помочь им,
куда ни взгляну.
Правда шатается.
Не удержать её
лишь на поэтах
да на мужиках,
если бразды
управленья державного
воры-чиновники
держат в руках.
Вон они —
встали,
законы цитируя,
словно шлагбаум,
закрыв все пути.
Чем с ними справиться?
Только сатирою!
Действенней смеха —
бича не найти.
Не трепеща,
что «замочат в сортире»,
зло расползлось
от Москвы до Уфы.
Жаль,
«измельчал,
обеззубел сатирик», —
как справедливо
заметили Вы.
Жить,
конфликтуя с чинами державными,
не по плечу
тем, кто слаб или юн.
Много ли шансов —
с ногами дрожащими
зло победить
в рукопашном бою?
Вот потому-то,
Владимир Владимирович,
чтоб к гонорарам тропу проторить,
многие бросили
фронт сатирический