ПРОРАБ. Заметил, пэдэдэ рисовали в саду, где рядом шоссе и светофора нет. Ты куда дальше? Обратно?
МОИСЕЙ. Да. Машина должна подойти. Мне на маршрутке ездить не дают – вдруг забуду, куда.
ПРОРАБ. Я тоже хочу с тобой. А что, хорошо – кормят, одежду выдают. Как в санатории. Можно книжки читать весь день. Бояться никого не надо, унижаться перед начальством, на людей кричать. Ты даже не представляешь, как я не люблю кричать на людей. Но это входит в мои обязанности.
МОИСЕЙ. Так ты не кричи.
ПРОРАБ. Я пробовал. Не получается.
МОИСЕЙ. Зато ты можешь что хочешь есть и когда хочешь. У нас строго с этим. График кормления называется. Завтрак в семь пятнадцать, обед в час пятнадцать, ужин в пять. И руки надо показать, что помыл, а то не пустят. И ты в человеческой одежде. У нас там в халатах все – женщины, мужчины. Все в халатах в цветочек, как матрешки.
ПРОРАБ. Мне сегодня сказали, что моя девочка на филфак поступила. По моим стопам пошла. Дурочка, нет чтобы на какого-нибудь айтишника идти, у нее голова варит.
МОИСЕЙ. Поздравил?
ПРОРАБ. Я исчез. Я для нее старый.
МОИСЕЙ. Тридцать лет теперь старый?
ПРОРАБ. Хватило с нее заканчивать школу в этой нездоровой атмосфере – меня сняли, слухи пошли. У учителей языки длинные, представляю как на каждом шагу обсуждали все это, в красках. У нее потом депрессия была. Это я уже по статусам Вконтакте понял.
МОИСЕЙ. Ты пойди, объясни ей. Она же ничего не понимает. Представляешь, человек взял и исчез. Считай, что умер. Страдаешь как умер. Наверное.
ПРОРАБ. Ты думаешь? Ты такой добрый, мне кажется, у тебя жена хорошая была. Может у тебя и дети! Интересно, мальчик или девочка? Мне почему-то кажется, что мальчик. Где-то там ждут тебя, любят. Такой ты счастливый, Моисей.
Молельная комната. На фоне бледно-зеленой стены висят иконы с изображением Иисуса, Богоматери и других святых. На тумбочке, покрытой кружевной скатертью, деревянный крест и лампадка. Валя стоит на коленях, крестится. В комнату входит Моисей, садится на скамейку у входа. Валя встает, целует крест, приподнимает белую скатерть, открывает дверцу тумбочки, достает оттуда маленькую бутылку коньяка, выпивает, находит в кармане халата кусочек хлеба, закусывает.
МОИСЕЙ. Закурить дать?
ВАЛЯ (оборачиваясь и пряча бутылку). Господи!
МОИСЕЙ. А я думал, ты верующая.
ВАЛЯ. Одно другому не мешает. Ты как зашел?
МОИСЕЙ. Открыто было.
ВАЛЯ. От дура!
Валя ставит коньяк на алтарь, достает из халата ключ, запирает изнутри комнату, садится рядом с Моисеем на скамейку.
ВАЛЯ. Хочешь?
МОИСЕЙ. Не надо.
ВАЛЯ (делая глоток из горла). Брезгуешь?
МОИСЕЙ. Не мешаю.
ВАЛЯ. Капельницу с коньяком?
МОИСЕЙ.