– Кто это, блин, такой?! – негодовал Юджин. – Почему ты все время находишь каких-то неприятностей на задницу?
– Он сказал, его зовут Иван Вербовой. Слыхал когда-нибудь?
– Нет, не слыхал. Мало ли вокруг бомжей, чо, теперь всех подбирать будем? – и добавил чуть мягче: – Держу пари, какой-нибудь заводной кутила прибухнул на катере с пацанами да и брыкнулся на радостях за борт.
– Сомневаюсь, Паш. Он очень расстроился, увидев меня. Сказал: «Ничего не вышло».
– Может, они забились с кентом море переплыть в грозу.
– Ага, или рванули на зов русалки, – хмыкнула я. – Ладно, сейчас оклемается и расспросим.
Ивану Вербовому действительно повезло. Он и впрямь оказался за бортом этой ночью. Сражаясь со стихией, отделаться ссадинами, пусть и такими многочисленными, было большой удачей.
У него не нашлось ни переломов, ни вывихов. Пара ушибов, мелкие синяки да шок — вот и все последствия.
Сегодня очередь Юджина стряпать завтрак. Пока он возился на кухне, мы с гостем и чаем расположились на диване. Для полноты картины не хватало только камина, ибо немного виски в чай я Вербовому плеснула.
– Как себя чувствуете?
Он не ответил. И не потому что сказать было нечего. Я слишком хорошо знаю этот взгляд. Это прибитое молчание, кричащее громче тысячи голосов.
– Ну хорошо, я начну сама. Наверное, вам интересно, где вы оказались. Этот маяк долгое время пустовал, но теперь мы с Юджиным здесь живем. Паша Юджин — мой друг. А я — Кира. Очень приятно.
– Я знаю, кто ты, – резко оборвал незнакомец и так же резко умолк.
– Простите?
– Кира, что он сказал? – нахмурился Юджин, отвлекаясь на секунду от готовки.
– Откуда вы меня знаете? – на этот раз смотрю на него без сочувствия. – Вы что, за нами следили?
Вместо ответа Иван Вербовой залпом опустошил стакан с раскаленным чаем. И отвернулся.
– Тебя зовут Ольга. Можешь не вешать мне лапшу на уши.
– Не горю желанием вам что-то доказывать, особенно после… – я помедлила. – После этой страшной ночи. Но увы, я не Ольга. Я — Кира Ницке.
– Чеширские Коты никогда не говорят честно, – прохрипел Иван. – Но я слишком устал, чтобы выслушивать очередную ложь. Даже после того, что ты пережила, поверь, я бы и врагу не пожелал… Однако на сочувствие тоже сил нет.
Я похолодела. Кем бы ни был этот тип, он как минимум знает о Чешире. А значит, и о Сети в целом. Что если то письмо тоже подбросил он?
– Что за хрень вы написали на камнях?
– Я? Написал на камнях?
– Да, там странная надпись, – кивнула я, уже не уверенная в собственных словах.
– Давай прогуляемся, – предложил Вербовой. – Покажешь. Судя по всему, завтрак еще не скоро.
– Вы куда? – в Юджине то ли забота проснулась, то ли синдром вахтера. – Вам отдыхать надо! А Кире — не ходить одной с незнакомцами!
– Мы ненадолго, – говорю. – Иван хочет объяснить мне что-то. Правда?
Вербовой промолчал, но его