Ой, Васенька, своя клубничка же пошла, я её сахарком пересыпала и со сметанкою смешала – есть будешь, за ушами затрещит!
– А язык? – страдальчески спросила Ульяна. – Язык – тоже… с картошечкой, на сале?
– Нет, язык отварной, обыкновенный.
– Слава богу, хоть что-то здесь мне можно есть…
– Вот видишь, – вставил Филипп, – ты всё-таки нашла со своей матерью общий язык!
Василиса с папой весело засмеялись, а Владлена Тракторовна вдруг спохватилась:
– Кстаааати! Я там вещи ваши перестирала, а развесить некуда было. Тут у тебя, Филиппка, моток лески какой-то лежал, вот я и натянула его по-быстрому на балкон, вместо сушилки-то. Тебе ж не жалко? – Фил подавился куском колбасы, нечеловечески побледнел, и с бормотанием «мои япошечки» бросился наверх любоваться свежевыстиранным бельём.
Настал черёд Ульяны повеселиться вместе с дочерью.
– А зачем, мам? Всё же чистое было, – сквозь хохот пролепетала она.
– Ну а вдруг вы из города грязь какую-нибудь мне навезли!
И потом, Васенька, – гордо добавила бабушка, обращаясь к внучке, – я там футболочку твою отсистила. Она так была фломастерами изрисована, страшно посмотреть! Никак, видно, мама твоя с автоматической стиральной машинкой не справлялась. Ну ничего! Я её в жидкости для мытья посуды замочила, потом щёткой с хозяйственным мыльцем натёрла – все краски сошли как миленькие.
Краски с лица девочки тоже сошли почти полностью.
-Высохнет, и носи на здоровье!
Василиса побежала на балкон вслед за папой, на ходу начиная плакать в голос.
– Я не поняла, а чё такого-то?! – недоуменно взглянула на Ульяну Владлена Тракторовна.
– Ох, мама… – только и покачала кудрявой каштановой головой женщина.
Когда мама поднялась наверх, Вася в компании меланхоличного кота сидела на перилах, всхлипывала и прижимала к груди идеально белую «майку-незабывайку».
Недавно бросивший курить Филипп яростно жевал жвачку, глядя вдаль, туда, где разгорался прекрасный алый закат. Увидев жену, он привлёк к себе сначала её, затем дочь и, как всегда оптимистично, изрёк:
– Ладно, девочки мои. Бабушка нас приютила. Здесь её дом и её правила. А мы – в гостях. Так что остаётся терпеть и быть благодарными. В конце концов, это всего на год.
– Эй вы, если доели, живо – мыться и спать! – донёсся снизу истошный крик. – Да глядите, воду просто так не тратьте! Открыли, намочились чуть-чуть – и хватит. Тут вам не город! Лично буду проверять, сколько налили.
– Сейчас спустимся, мама! – бросила Ульяна в сторону лестницы. А потом повернулась к семье и со вздохом добавила: – Это будет дооооолгий год.
Все они, как и было велено, по очереди отправились в ванную. А кот Васька остался сидеть на перилах и умываться лапой: действительно, зачем почём зря транжирить воду?
И вообще. Он был с бабушкой во всём абсолютно согласен.
Глава