– В такой ветер – очень сомневаюсь, – покачал головой Некст.
– Что же, – Рекка подошла вплотную к Хаджару. От нее пахло точильным камнем и медной стружкой. – Не вижу другого выхода, кроме как покинуть судно.
– При всем уважении, достопочтенная, вы можете видеть все, что заблагорассудится дырке между ваших…
– Капитан, – перебил Некста Хаджар. Воздухоплаватели были просвещенным народом, но даже среди них было крепко поверье о том, что дама на судне – к беде. – Выпустите десяток воздушных бомб.
– Я ведь уже сказал, Хаджар, ни одна шлюпка не справится с таким ветром!
– Шлюпка – нет. Я – да.
Хаджар шагнул на бортик. Он развернулся к аристократам и отдал свой первый в новой роли приказ.
– Когда окажетесь в джунглях Карнака – включите маячок, чтобы я смог вас найти. – С этими словами Хаджар раскинул руки в разные стороны.
Адепты и даже несколько матросов бросились в его сторону, но, заглянув за борт, не увидели стремительно исчезающего в облаках человеческого силуэта.
Вместо этого спустя несколько мгновений, рассекая облака, в лазурную ввысь, оставляя за собой шлейф синей с черными прожилками энергии, взмыла птица Кецаль.
Глава 845
Хаджар вновь стоял посреди бескрайней равнины, покрытой колышущейся в такт ветру травой. Поднимаясь почти до колена, она будто танцевала вокруг холма.
Как и прежде, здесь стоял камень и росло небольшое дерево, в чьей кроне спала подросшая птица Кецаль. В народах орков – символ свободы и бесстрашия.
– Здравствуй, друг мой, – Хаджар протянул руку.
Птица, распахнув свои разноцветные крылья, перемахнула с ветки на подставленную кисть. Когти впились в кожу Хаджару, но он не чувствовал боли.
Длинный хвост Кецаль обвил его запястье.
Черные, масленистые глаза духа спрашивали: «Мы отправляемся в битву, брат мой?»
– Да, – кивнул Хаджар. – Только для начала – позволишь мне пройтись с тобой среди облаков?
Птица распахнула свои крылья и рассекла пространство пронзительным «Кья».
В то же мгновение хвостовые перья, которые обвивали запястье и предплечье, вонзились Хаджару под кожу. Они поползли все глубже и глубже, пока не слились с мышцами и венами.
А затем Кецаль, описав полукруг, вытянулся стрелой и влетел прямо внутрь солнечного сплетения Хаджара.
Мир вокруг Хаджара преобразился. Он ясно видел и ощущал то, что происходило вокруг него за многие десятки километров.
Теперь куда отчетливее, чем прежде, он понимал, что буря, которая двигалась к их судну, была ненастоящей – в ней почти не присутствовало облаков.
Только невероятное количество мистерий облака и чужой силы. Их симбиоз коверкал природу, оставляя на ней бугрящийся шрам в виде бури.
Именно поэтому Хаджар чувствовал, как другие небесные обитатели стремились поскорее убраться из этого региона.
Им не нравилось грязное, чуждое чувство грядущего.
Но