Стоп.
Я остановился.
Стоп.
Дрожащей рукой вытащил записку и развернул ее. Зажигалки у меня сроду не водилось, а фонарик я забыл в бюро. Плохой из меня службез, что и говорить, надеюсь, что инженером был гораздо лучше, поэтому пришлось подносить листок совсем близко к глазам.
Печатные буквы. Кривой почерк. «В батве завились вридители. Корнеплоду угражают чирвоточины». Двойка по правописанию за такое. Двойка…
Я перевернул листок.
Полустертая фраза на обороте.
«Н.т ..ст. лу..е, чем .одно. .ом».
Ее нужно было всего лишь прочитать вслух. Всего лишь прочитать вслух, а не параноить по поводу заговора.
«Нет места лучше, чем родной дом».
Черт!
Я дурак, я невозможный, беспамятный дурак!
Как я мог забыть!
Тридцать лет назад, маленькими и глупыми, мы с сестрой дурачились, забрасывая приемники пневмопочты только-только строящегося Нижнего Города такими вот ложными угрозами. С бумагой уже тогда была напряженка, поэтому мы растерзали томик «Волшебника страны Оз». Ох, и влетело нам тогда от родителей!
Миранда сразу обо всем догадалась, ей достаточно было лишь услышать шифровку, а я…
Черт! Какой же лопух!
Видимо, много лет назад что-то заклинило в одном из терминалов, и только сегодня, после профилактики, терминал сработал. И послание-шутка, отправленное тридцать лет назад в службу безопасности, наконец-то нашло адресата. Адресата-отправителя, да. Круг замкнулся.
Я смял письмо в кулаке.
Черт!
Фальшивка оказалась фальшивкой вдвойне. Я сам купился на свою уловку, сам же и попался в расставленные мною тридцать лет назад сети.
В темноте за спиной что-то зашуршало.
Я схватился за револьвер. И обернулся.
Едва различимая, – настолько, что ее можно было увидеть, но не настолько, чтобы понять, что это, – в десяти шагах от меня стояла тень.
Я поднял револьвер.
– Стоять, – сказал я. – Я буду стрелять.
Тень сделала шаг по направлению ко мне.
– Стой, – повторил я.
Она сделала еще шаг.
Тогда я тоже сделал шаг навстречу.
И выстрелил.
Порох и ракетница, помните?
Я тоже помнил.
И это хорошо.
Потому что, когда вспышка озарила лицо того, кто скрывался под тенью, мне показалось, что я стою напротив зеркала.
– Зачем, – спросил я, пытаясь остановить кровь, что шла у нее из плеча.
– Я всего лишь хотела успеть умереть стоя, – просто сказала она.
– Почему ты не сказала, что вспомнила про записку? Почему ты вообще ничего не сказала?
– Мне хотелось, чтобы ты посмотрел город перед тем, как он умрет. Обошел бы его кварталы, поговорил с его жителями… Потом всю жизнь ты бы помнил об этой своей неудаче и в связи с ней вспоминал и город. Хотя бы так он остался жить в твоей памяти. Увы, ты догадался раньше. Я видела, как шевелились твои губы, когда ты прочел фразу из «Волшебника».
– Но