Коты с ревом вылетели из угла, Тёмка с ежом еле успели откачнуться. Оба пушистых начали трясти головами, шипеть и визжать, как ополоумевшие. Можно было подумать, что засевшие внутри шарики света ежесекундно причиняют питомцам дикую боль. Даже вечно расслабленный Матвей не был похож на себя прежнего. Раньше он демонстрировал безумство разве что при купании. Как-то раз даже так рьяно задолбил лапами по крану, что тот отвалился.
Артём с сестрой отползли к стене, Люсьен присоединился к ним.
Сердце Даши сжалось.
– Плохо им, видишь? – сказала она зверьку опечаленно.
– Не может быть им плохо. Они норов свой показывают! – ответил Люсьен.
Пушистые замахали головами, стреляя глазами по комнате, не останавливаясь ни на чем дольше секунды.
– Хе! Были бы у них вместо глаз лазеры, жили б мы на улице, – усмехнулся Артём.
Не оставив в комнате ничего незамеченным, Фокс с Матвеем повернули головы на ежа. Вперившись в него, зашлепали ртами, как крышками кастрюль, открывая их и сразу закрывая. У обоих ручьем потекли слюни. Подбородки намокли; слюни свисали, как сталактиты, капали на пол. Хлопанье пастями стало происходить реже, однако открывались они шире. Из ртов начали раздаваться первые звуки, отличные от мурлыканья или мяуканья, но напоминали они почему-то очищение горла перед плевком.
– Б-р-р…и-хи-х-х-х-и-и-к….
– К-к-к-ф-р…ит-й-й-ф…
Промежутки между открываниями и захлопываниями становились дольше, раздающиеся звуки звучали все четче и различимей. Потом хлопанье прекратилось, рты котов закрылись, а глаза их загорелись ненавистью. Сорвавшись с места как по команде, оба кота бросились на ежа. Артём загородил зверька рукой и гаркнул:
– Стоять!
Фокс и Матвей резко затормозили перед ладонью младшего хозяина, чуть не перевернувшись.
–Теперь вижу, какие они добрые! – произнес Люсьен. Пушистых братиков он уже совсем не страшился.
Дашка смущенно попыталась оправдать Фокса и Матвея:
– Да это они так, кривляются.
Коты, пожирая ежа глазами, вновь захлопали пастями, на этот раз самостоятельно.
– К-ре-х-т… Хар… Т-ты!… ме… ме… Ммеш-ш-ок! Кол-л-л-лю-чий! – насилу выговорил серый.
– Бр-тан… в-выл… Чуд…чуд… Чуд-д-д-ище!…иголь… игольча-т-т-тое! – выдавил из себя полосатый.
Люсьен наставил на пушистых братьев лапу и твердо заявил:
– Так вести себя недопустимо.
Коты запрыгнули на кровать, улеглись ко всем спиной. Бурчать не перестали, но обзываться больше не осмеливались.
«Хен-н-н…Бро-о-о…Нао-о-к-к! Е-к-о-о-т-т… Фе-е-е!»
– Ну, как всегда… – с осуждением сказала Дашка.
– Вы чего завалились-то? – накинулся на пушистых Артём.
– Повернитесь, пожалуйста! – обратился к ним