– Хоть бы не встретить, хоть бы не встретить…
Дашка усмехалась, поглядывая на брата. Тот, увлекшись бормотанием, этого не замечал.
Прошли мимо строящегося из отбитого кирпича здания. На обочине перед ним, опираясь на велосипед, стоял мальчик с волосами до плеч и пил зеленый чай из бутылки. Какой-то нечёсаный грязный мужичок приостановился возле него и начал бубнить:
– Двинутый, почему не подстрижешься? Пьешь помои. Нарядился как баба, не нашего рынка одежда…
После миновали здание заброшенного общежития, на фасаде которого предприимчивыми хозяевами была организована платная доска объявлений. Она, как и доска на ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОМ САЛАТЕ, была обклеена фотографиями пропавших без вести. Даша увидела там несколько знакомых лиц: мужчину, что торговал на рынке саженцами и трех девочек, городских чемпионок по метанию плюшевых медведей. Школьницы не так давно исчезли из больницы, куда попали после неудачной ночной попытки угона автобуса. Их пропажу обнаружила медсестра. Она утром зашла к ним в палату и увидела, что окно нараспашку, а их самих нет.
Артём перестал бормотать, только когда вышли с Горбатой. Димка не встретился. Его дом казался таким одиноким, будто там и не живет никто.
На повороте брат и сестра разминулись с двумя толстенными, как бочки, женщинами, гуляющими вразвалочку. Та, что моложе, пискляво пожаловалась старшей:
– Вчера сахар подскочил, так плохо было, а я все лишь одну шоколадку съела.
Вторая важным голосом ей ответила, как отмахнулась:
– Чепуха! Делай так: возьми три горошины, три только, не больше. Измельчи и смешай со стаканом меда. И ешь перед едой по столовой ложке…
Прошагали по «собственности» Всё-моё. Старуха на посту так и не появилась.
Голосок Люсьена раздавался всего пару раз за всю дорогу, и спрашивал лишь: «Когда придем?»
Как только подошли к дому, Наталья Федоровна, соседка напротив, в обтянувшем пузо платье размера на три меньше нужного, выскочила навстречу, будто только их и ждала (наверняка так оно и было):
– А ну-ка стоять!
Дети опешили: дотошная тетка многих доставала всякими выдуманными претензиями. А им, как ближайшим соседям, доставалось больше остальных.
– Это он все, я знаю!
– Кто? – глухо вымолвила Дашка.
– Отец ваш! По крыше моей ночью лазил! Тварь ваш отец, тварь!
Доказывать