Вдруг тяжелый кулак обрушился на его подбородок. Майкл пошатнулся, не выпуская из пальцев лацкан сюртука Аластера. Послышался треск разрываемой ткани.
Последовал новый удар.
Майкл невольно отступил, схватившись за глаз. Покачнувшись, он с трудом удержал равновесие.
– Уходи, – глухо произнес Аластер.
– Браво, – проговорил Майкл онемевшими губами. – Ты истинный сын своего отца.
Эти беспощадно правдивые слова отозвались судорогой в его теле. Желудок стянуло в тугой узел. На мгновение Майклу показалось, что его стошнит. Он с усилием сглотнул.
Нет. Аластер вовсе не похож на отца. Это временное помрачение, болезнь. Ее можно излечить. Нужно излечить. Должно быть какое-то средство.
Аластер вернулся к столу. Звякнул стакан, зажурчал бренди.
Майкл тяжело перевел дыхание.
– Выслушай меня. Я не позволю…
– Тебе не надоели собственные разглагольствования? – язвительно поинтересовался Аластер, лениво растягивая слова. – Прибереги пустые угрозы для кого-нибудь другого. Для глупца, готового поверить, будто у тебя хватит духу их выполнить.
Майкл с шумом втянул воздух.
– Тут ты ошибаешься. Статья в газете дает мне власть.
Герцог резко повернулся к брату. Майкл шагнул вперед. Жестокое упрямство Аластера всколыхнуло темную волну гнева в его душе.
Отныне никто не посмеет ударить его. Никогда. Он поклялся себе в этом еще мальчишкой, когда впервые покинул владения отца, поступив в школу и найдя там убежище. Теперь Майкл был готов отразить удар брата. Аластер больше не застанет его врасплох, не одержит над ним верх.
– Больница – залог твоей репутации. Броская реклама проводимой тобой политики. Приближаются выборы. Скажи, как ты будешь выглядеть в глазах света, когда станет известно, что уничтожение больницы – твоих рук дело? Имей в виду, я лично напишу во все газеты, чтобы рассказать, какую роль ты в этом сыграл. Моя больница, надежды твоей партии и наше с тобой положение в обществе рухнут в одночасье. Ты снова станешь причиной провала своей партии на выборах.
Усмешка сошла с лица Аластера.
– Весьма впечатляюще, – заметил он. – Но прости, тебе не удалось меня убедить. Видишь ли, я думаю о твоих драгоценных больных. В конце концов ты сдашься, если не ради себя, то ради них.
– Так испытай меня. – На сей раз Майкл не шутил. Он больше не собирался потворствовать безумию брата. Семь месяцев агонии… ему давно следовало положить этому конец. Аластер зашел слишком далеко. – Что ж, возможно, если я расскажу все газетчикам, тебе станет легче. Ты прекратишь наконец терзаться ожиданием, когда откроется правда о Маргарет. Ты задолго до этого лишишься доброго имени, а вместе с ним и доверия своей партии.
Аластер с грохотом поставил стакан на стол.
– Убирайся. Освободи квартиру на Брук-стрит от своих вещей, а не то я велю это сделать за тебя.
– Есть идея получше. Я покину Лондон. А ты поступай как знаешь, закрывай больницу. Устрой публике красочный спектакль. Меня