– Я сказал, что позабочусь о Сальваторе, что я и сделал, – сказал Каин в темноту, решив: будь что будет.
– Ты также обещал, что помешаешь ему встретить чистокровку, пока я не буду готов действовать, – прозвучал из темноты насмешливый голос компаньона.
– Это случилось не по моей вине.
Каин почувствовал, как близок он к превращению. Его кожу кололи невидимые иголки, но надо было удержать в себе рычащего волка. Он всегда просыпался, когда возникала опасность.
– Если ты думаешь, что у тебя получится лучше, то забирай его.
– Еще не пришло время.
– Время для чего?
– Время, когда сбудется предсказание.
– Я жду уже тридцать лет, когда сбудутся эти предсказания, – проворчал Каин, – и уже устал от пустых обещаний.
– Ты сомневаешься в моей власти? – прорычал невидимый во тьме вар.
Каин проглотил слова обиды, понимая, что зашел уже слишком далеко. Этот вар пока был ему нужен, но когда-нибудь…
– Нет, – ответил он.
– Не забывай об этом. Если с Сальваторе что-нибудь случится, прежде чем я буду готов, то я сниму с тебя кожу и отдам тебя стервятникам.
Зловонный порыв холодом обжег Каина, и знакомый силуэт растаял в тени.
Каин сосчитал до ста, потом для верности еще до пятидесяти. Наконец, почувствовав, что остался один, он повернулся и сплюнул в грязь.
«Когда-нибудь я убью этого ублюдка», – подумал он.
Когда Харли проснулась, в ее голове, казалось, грохотал барабан. Она облизала сухие губы и почувствовала, что лежит в крепких объятиях удивительного вара, с которым недавно познакомилась в саду.
В беспамятстве она прижалась к нему, чувствуя жар его тела и богатый мускусный запах, который, похоже, действительно мог соблазнить любую из женщин в минуту слабости.
Руки Сальваторе оказались внизу, и Харли показалось, будто она сидит на его больших ладонях. Спустя мгновение она словно толчком вышла из этого забытья. Где сейчас был ее рассудок?!
Харли оттолкнула Сальваторе и вскочила. Он остался лежать на спине, сверкая своей самодовольной улыбкой.
– Вы всех так ощупываете?
Сальваторе сложил руки на животе и скрестил ноги. Должно быть, он нелепо смотрелся на цементном полу в перепачканном дорогом костюме и с взъерошенными волосами. Но Харли вдруг захотелось прижаться к нему. Она не могла отвести взгляда от его лица, загорелого до бронзового оттенка, полных чувственных губ, светлых золотистых глаз.
– Только тех, кто прижимается ко мне во сне, – ответил Сальваторе. – Если кто первый и начал, то не я.
Хуже всего было то, что Харли совершенно не помнила, как оказалась на нем. Она начала думать, что сама внезапно потеряла рассудок.
– Держите себя в руках, – проговорила она, чувствуя, как Сальваторе начинает ее все более раздражать.
– Лучше вас, – ответил Сальваторе, поднимаясь с пола одним неуловимым