– У меня много подруг. Да господи, у меня их туча, больше, чем требуется. Но знаете, в чем проблема?
– Нет, – говорю я, – и в чем же?
– Они идиотки. Все как одна.
– Вот как, – говорю я, раздумываю немножко и выдаю ответное суждение: – Вряд ли тогда их можно считать такими уж хорошими подругами.
Вера втягивает в себя воздух. Лицо ее немного смягчается.
– Ну ладно, пусть не совсем идиотки. Но они ничего не понимают. Вы не представляете, что за девчонки в моем классе. Зачитываются слюнявыми блогами, планируют выпускной… им кажется, что самое важное в мире умение сейчас – это сделать себе брови ровно вот такой формы. Понимаете? Если спросить их про любовь, они начинают распространяться о том, как тусили на вечеринке с тем, знаешь, парнем из параллельного класса… Чем они могли бы мне помочь?
– Из того, что ты рассказываешь, можно сделать вывод, что, хотя вокруг тебя и крутится достаточно людей, но, собственно говоря, искать поддержки ты можешь мало у кого, – суммирую я.
– У меня есть Ларс.
– Да. Но Ларс – это не друг. То есть как ни крути, получается, речь идет об одиночестве, нет?
Такой поворот ей не нравится, сразу видно. Вера хочет, чтобы было достаточно Ларса. Она ощущает превосходство над школьными подругами, но не хочет, чтобы ей сочувствовали из-за ее обособленности.
– А почему, собственно, так уж необходимо бесконечно кому-нибудь доверяться? – спрашивает она.
– Я считаю, что у любого человека есть потребность иметь в своем окружении кого-то, кому можно довериться.
Эта мысль ей тоже не нравится.
– А у вас, у вас есть подруги, которым вы можете довериться? – выдает Вера, и теперь в ее тоне слышатся злоба, язвительность, задевающая меня; страшно неприятно быть объектом нападок. – У вас друзья есть вообще?
Вот она опять задрала бровь. Многие из обращающихся ко мне девочек рассказывают о борьбе за существование на школьном дворе, о важности уметь безжалостно, расталкивая всех когтями и локтями, пробиваться поближе к лидерам: съесть или быть съеденной – другого не дано. Вера оглядывает меня с таким выражением, с каким королева класса смотрит на самую тихую девочку за последней партой.
– Да, есть, – тороплюсь ответить я. – Не то чтобы мы только и делаем, что ведем умные разговоры, но мне есть кому доверить самое сокровенное. Я считаю, что человеку это необходимо.
Мы испытующе смотрим друг на друга, и я уже понимаю, что мой ответ на ее выпад никуда не годится.
– И можно работать над тем, чтобы добиться этого, – говорю я, пытаясь перевести разговор в конструктивное русло.
В ее взгляде проскальзывает нечто, в чем я не вполне могу разобраться; оценивает она меня, что ли? Потом ей становится как бы неинтересно.
– Правда? – говорит Вера, опуская глаза на жемчужину браслета, которую крутит пальцами. – Ну, может быть, вам это необходимо, но для меня это не так.
Тут я дала маху. Она разозлилась. Перенесла свою обиду на меня, так бывает