Катрин отдалась ощущениям, чувственной волной прокатывающимся по телу, очарованная выражением лица мужа, пребывающего на вершине блаженства. Гийом стал ласкать ее между ног, поддразнивая самое чувствительное местечко женской вульвы. Прикрыв глаза, он наслаждался моментом.
Барышня из замка Гервиль и сын монтиньякского мельника поженились по любви, такой крепкой, что презрели социальные барьеры, упреки и опасения близких. До свадьбы Катрин с Гийомом шесть месяцев были любовниками.
Их тайные объятия с осени до весны соединили их таинственными узами – две родственные души, два тела, самой судьбой предназначенные, чтобы сливаться воедино и растворяться друг в друге на вершине чувственного блаженства.
Наверное, в тысячный раз молодая женщина не сдержала хриплый сладострастный вскрик, в то время как ее красавец супруг двигался вперед-назад в ее плодовитом лоне… Проникновение не было глубоким, потому что она стояла, прислонившись спиной к стенке из чемоданов, но Гийом довольствовался и этим.
Утолив желание, они еще какое-то время целовались, уже нежнее, радуясь этим считанным минутам близости.
– Это напоминает наши тайные встречи, когда все только начиналось, – лаская жену, проговорил Гийом. – На сеновале у моего отца, в погребе разрушенного дома, на берегу реки…
– И в охотничьем домике в замке. Помнишь, какой снег валил той ночью? – с улыбкой подхватила Катрин. – Мне пришлось подождать, пока родители уснут. Но какое же это было удовольствие – мы вдвоем, под толстым одеялом!
– Ты стащила из кладовой немного вина и печенье. Любимая моя Кати, ты настоящая авантюристка, прекрасная любительница приключений!
– Давай поскорее вернемся в наш отсек, – сказала она вместо ответа, но от последнего поцелуя отказываться не стала.
Колетт при виде супругов игриво им подмигнула, давая понять, что разгадала их хитрый план. Катрин прятала глаза, а Гийом сконфуженно улыбался.
– А мой благоверный играет в карты в столовой. Там и потанцевать нашлись желающие, – брюзгливо заговорила соседка. – Это и понятно: радуйся, пока можешь, в итоге всех закопают на шесть футов в землю или сбросят в этот проклятый океан! Жду не дождусь, когда мы уже приедем.
– Доброй ночи, Колетт! – тихо произнесла Катрин. – Спасибо, что присмотрели за нашей девочкой.
– Ба! Вы мне услужили, я – вам. Доброй ночи!
Ночники горели неровно. Заправлялись они маслом каждые два дня. Гийом улегся спать удовлетворенным. Он понял, что вызвало такой острый всплеск вожделения. «Мне хотелось забыть, как труп сбрасывают в море, все эти молитвы родственников, печаль. Это правда: нужно при каждой возможности наслаждаться жизнью, любовью».
С этой мыслью он и уснул – спокойно, сладко. Громадный пароход все так же следовал по маршруту, неся на себе свою долю человеческих существ, богатых и бедных, едущих