– Ерунда! – оборвала его Мэй. – Вы прекрасно понимаете, что мы были расстроены. Мы рты пооткрывали от изумления.
– И до сих пор не можем прийти в себя. – Джун впилась глазами в лицо Вулфа. – Прошу вас, поймите: мои сестры и я сама полностью удовлетворены теми фруктами, которые оставил нам брат. Дело не в них. Но вы только подумайте, какая будет сенсация, какой скандал! Просто невероятно! Мы до сих пор поверить не можем. Мой брат завещал почти все свое состояние этой… этой…
– Женщине, – подсказала Эйприл.
– Ладно, женщине.
– Это было его состояние, – заметил Вулф. – И он им так распорядился.
– В каком смысле? – спросила Мэй.
– В том смысле, что если вам не нравятся скандалы, то чем меньше вы будете говорить и суетиться по этому поводу, тем скорее обо всем этом забудут.
– Премного вам благодарны, – едко сказала Джун, – но нам нужно что-нибудь более существенное. Одна только публикация завещания в прессе чего будет стоить, учитывая миллионные суммы, положение моего мужа и моих сестер… Бог мой! Разве вы не понимаете, что мы – знаменитые сестры Хоторн, нравится нам это или нет!
– Конечно нравится, – подтвердила Эйприл. – Мы в восторге от этого!
– Говори за себя, Эйп. – Джун не сводила глаз с Вулфа. – Вы сами представляете, как все это подадут газеты. Тем не менее я считаю ваш совет правильным. Я согласна, что лучше всего будет ничего не делать и ничего не говорить, пусть все идет своим чередом, нас это не должно касаться. Но ничто не пойдет своим чередом! Потому что случится кое-что ужасное… Дейзи собирается опротестовать завещание!
Вулф нахмурился еще больше:
– Дейзи?
– Ох, простите. Как уже заметила моя сестра, наши нервы просто измочалены. Смерть брата стала для нас потрясением. Потом все эти церемонии, вчерашние похороны… А теперь еще и это. Дейзи – жена нашего брата. Вернее, его вдова. Она имеет репутацию трагической фигуры.
– Дама с вуалью, – кивнул Вулф.
– Значит, вы знакомы с этой легендой.
– Это не легенда, – объявила Мэй, – а нечто гораздо большее. Это факт.
– Я слышал то же, что и все, – сказал Вулф. – Лет шесть назад, если не ошибаюсь, Ноэль Хоторн занимался стрельбой из лука, и однажды случайно выпущенная им стрела рассекла лицо его жены от лба до подбородка. Она была красавицей. С тех пор без вуали ее не видели.
Эйприл зябко поежилась:
– Это было ужасно! Я навещала ее в больнице, и до сих пор мне снятся кошмары. Прекраснее женщины я не встречала, за исключением одной девушки, которая торговала сигаретами в варшавском кафе.
– Дейзи не знает, что такое эмоции, – подхватила Мэй. – Как и я, только у нее нет альтернативы. Ей вообще не следовало выходить замуж,