Судья тут же подвела итог: «Обвинение Квачкову предъявлено в надлежащем виде» и обратилась к Ивану Миронову: «Понятно ли Вам предъявленное обвинение и признаете ли Вы себя виновным?».
«Нет, не понятно, – встал Иван Миронов. – Не понятно, почему мне вменяют 277-ю статью с формулировкой «теракт», если на момент предъявления мне обвинения в новой редакции Уголовного кодекса формулировка «теракт» из этой статьи устранена? Мне не понятно, почему вообще не обсуждается инсценировка покушения. Ведь то, что рассказал нам прокурор, не тянет и на дешевый сценарий».
«У Вас некорректное отношение к прокурору!», – сурово оборвала судья подсудимого.
Прокурор, ободренный поддержкой: «Если Вас там не было, подсудимый Миронов, откуда Вам знать, что это не теракт, а имитация?».
«Так я же уголовное дело изучал!» – изумился Иван Миронов.
Настал черед Роберта Яшина признавать или не признавать: «Мне не понятно предъявленное обвинение. Вины не признаю ни по одной из статей».
Последний из опрошенных судьей подсудимых Александр Найденов выразился коротко: «Обвинение мне понятно, как может быть понятна любая озвученная глупость».
Настала очередь озвучить свою позицию адвокатам. А. В. Першин (адвокат В. В. Квачкова): «Назвать это покушением язык не поворачивается, так как трудно поверить, что в мирное время без всяких помех офицер с таким опытом не смог осуществить подобную акцию. Все, что происходило, – это имитация покушения. Защита считает, что она могла быть осуществлена самим Чубайсом».
О. И. Михалкина (адвокат И. Б. Миронова): «Мы полагаем, что это имитация, а не покушение, и Иван Миронов не имеет к ней никакого отношения».
Р. С. Закалюжный (адвокат Р. П. Яшина): «Это – имитация. Открытым остается вопрос: был ли Чубайс вообще в машине, которую подрывали. Мотивы имитации нами будут предъявлены позже».
Е. Н. Котеночкина (адвокат А. И. Найденова): «Мы считаем, что это – инсценировка, и мой подзащитный Найденов не имеет к ней никакого отношения».
На том закончилась первая часть судебного заседания. Вторую посвятили допросу потерпевшего А. Д. Дорожкина, водителя чубайсовской машины.
Начал прокурор Каверин: «Расскажите, что с Вами произошло 17 марта 2005 года».
А. Д. Дорожкин: «Мы выехали с дачи в начале десятого. Я поставил машину у подъезда, подъехал Крыченко (помощник Чубайса. – Авт.), минут через десять вышел Чубайс, мы поехали. Я ехал с маяком, несколько раз обгонял машины. Держался разделительной полосы, до обочины было примерно полтора метра. Раздался взрыв, машину отбросило влево. Появились сколы на стеклах.