Взрослые, налив в бокалы, выпили вина за здоровье именинницы. Тут Тёмочка увидел, что Костя пьёт, как и он сам, только сок и лимонад, а тот, заметив, что за ним наблюдают, подмигнул ему. Алин сынишка, засмеявшись, неумело заморгал в ответ. Зазвучала медленная музыка, начались танцы, и Костя пригласил Ангелину, соблюдая при этом нужную дистанцию. Глядя ей в глаза, он задал волновавший его вопрос:
– Ты поедешь теперь со мной во Владивосток?
Её губы улыбались ему в ответ, а в глазах он видел дразнящие его огоньки:
– Мы уже на «ты»? И в качестве кого я поеду с тобой? – Аля смотрела на него несколько снисходительно, вынуждая говорить его сейчас о том, что ему хотелось сказать наедине. Но он, помолчав, всё ж ответил:
– Поедешь, как жена. Сразу отвечаю на следующий вопрос: Тёмку я усыновлю, просто глупо отказаться от такого славного малыша, как он.
– Но ты хоть хочешь узнать, как я к тебе отношусь?
В ответ на Алины слова, Костя нежно привлёк её к себе, прошептав на ухо:
– А я уже знаю, я ощущаю тебя, как себя. Ты никогда бы не пригласила меня к себе, если бы не чувствовала что – то ко мне. У тебя честные глаза и чистая душа, Ангел, я вижу, что ты любишь меня, вопреки своим словам.
От его прикосновения, звука голоса, страстных слов у Али внутри поднималась жаркая волна, топящая возражения разума. Она поняла, что нужно переключиться на что – то, чтобы не потерять остатки благоразумия.
– Что – то душно в комнате, надо бы включить вентилятор, – и она выскользнула из его рук. Константин улыбнулся и пошёл к выходу, предупредив:
– Я сейчас вернусь.
Аля рассеяно кивнула и пошла к окну, где находился вентилятор, но так и не включила его. Мысли её скакали вразброд, не давая сосредоточиться ей на основном. В это время Костя сбегал к машине и принёс с собой гитару.
– Подарок для тебя, Ангел, – сказал он, присев на кресло. Музыку выключили и, настроив инструмент, моряк запел:
– Милая моя, солнышко лесное,
Где, в каких краях встретишься со мною…
Его низкий бархатный голос захватил всех. Когда затихли последние аккорды гитары, все зашумели, восхищаясь его душевным исполнением. Костя поднял голову от гитары и встретился взглядом