Через пару месяцев Григорий понял, что достучаться до сына у него не получится. Он звонил ему каждый день, но всё больше понимал, что звонки только раздражаю сына. Он отвечал грубо, резко, и временами давал понять, что тот ему мешает.
Вскоре Григорий заболел, совсем слёг. Позвонил только своей тётке, которая и сама была уже стара и не здорова. Но приехала к нему, стала за ним ухаживать. Пока еще Григорий был в силах, написал завещание – чтобы после его смерти квартира была продана, а средства переданы на постоянный уход за их с супругой могилами, а оставшиеся средства – в детский дом. Сыну решил ничего не оставлять.
Тётка позвонила сыну Григория, когда сам он уже не мог разговаривать. Сын приехал не сразу, а спустя несколько дней. Когда узнал о завещании, стал кричать на больного отца:
– Да как ты можешь! Кому нужны эти могилы! Да поросли бы они сорняками! Мертвым не все ли равно, где лежать! А детский дом? Кто-то детей бросает, никому они не нужны, собственным родителям не нужны, а тебе нужны стали!! Нет чтобы родному сыну денег оставить, чтоб я ипотеку мог закрыть, в отпуск нормальный съездить! Ну и папаша мне достался!
Сын долго еще ходил по квартире и кричал, а по лицу Григория только тихо текли слезы…
Когда Мирон ушел, тётка села рядом с Григорием и сказала:
– Ну и сыночка вы вырастили… Надо было вам тогда взять ребеночка из детского дома, хотели ведь вы. Может хоть один бы толковый вырос, не свой, так чужой. Но Алевтина так любила Мирона, что не решилась больше на деток… Ох дорогой ты мой. Ну ничего, я с тобой до конца буду. И завещание твоё передам куда надо, всё сделаем как ты хочешь.
Григорий отошел в мир иной через две недели. Мирон на похороны не приехал…
Я ненавидел тебя всю жизнь
– Семён, ты не поверишь, кого я сейчас на улице встретила! Надо же, сколько лет-то прошло. Ну ты представь, Платона Иваныча! Ну помнишь наверное, друг твоей молодости, Платон?
– Да что ты? Уж его забудешь. Я думал, он в Америку уехал.
– Мы поговорили немного, он в Америке и живёт, а сюда приехал в гости к родственникам. Дядька у него тут остался да племянники, редко видятся.
– Нашла с кем разговаривать.
– Семён, столько лет прошло! Давно забыть пора.
– Забыть? А ты сама-то забыла уже?
– По крайней мере зла я не держу. Что было, то было. Всего зла не удержишь. И на тот свет с собой не заберешь. Простил бы ты его…
– Как у вас всё легко.
– Семён, ты уже не в том возрасте чтобы зло таить. Отпустить пора, чтоб с легкой душой в тот мир идти.
– Ты меня уже туда отправляешь?
– Да ну тебя. Я серьёзно. В общем, пригласила я Платона к нам в гости. Придёт через час, я пойду стол накрою. Сама я уйду если хочешь, а вы главное поговорите, выясните всё. Без драк только! Не мальчишки уже.
– Вот