Можно было найти и другие примеры манипуляции со статистикой, отдающие подчас подлинным цинизмом. Год назад было решено положить конец махинациям с чеками. Кое-кто выписывал чеки, забывая о том, сколько на самом деле числится на его счету, другие присваивали чужие бланки, и количество нераскрытых мелких мошенничеств бросало тень на органы власти. Они не желали с этим мириться, и Центральное полицейское управление потребовало, чтобы магазины не принимали чеки в уплату за товар. Всем было ясно, к чему это приведет: как только людям придется носить при себе крупные суммы, участятся грабежи на улицах. Так и вышло. Конечно, мошенничества с чеками прекратились, полицейские власти могли похвастать успехом в кавычках. А то, что в городе ежедневно подвергались нападению десятки граждан, было не так уж важно.
И даже кстати: еще один повод требовать пополнения полиции хорошо вооруженными кадрами.
Правда, возникал вопрос: откуда их взять?
Официальная статистика за первое полугодие прозвучала как ликующие фанфары. Преступность сократилась на два процента! Хотя всем было известно, что она намного выросла. Все объяснялось просто. Меньше полицейских – меньше выявленных преступлений… К тому же каждый случай махинации с чековой книжкой учитывался отдельно, а теперь их не стало.
Когда политической полиции запретили подслушивать частные телефонные разговоры, опять же поспешили на помощь теоретики ЦПУ. Они наговорили столько ужасов, что убедили риксдаг принять закон, разрешающий тайное подслушивание телефонных разговоров, – для борьбы против торговли наркотиками. После чего упомянутая торговля расцвела пуще прежнего, зато антикоммунисты спокойно могли продолжать подслушивание.
«Да, не очень-то приятно быть полицейским», – говорил себе Леннарт Кольберг.
Что делать, когда у тебя на глазах твоя организация заживо разлагается? Когда слышишь, как за стеной копошатся крысы фашизма? А ведь все твои сознательные годы отданы этой организации…
Как поступить?
Сказать все, что думаешь, – уволят.
Ничего хорошего.
Должны быть какие-то более конструктивные средства.
И ведь не один он так рассуждает, многие сослуживцы разделяют его взгляды. Кто именно и сколько их?
Совесть Бульдозера Ульссона не была обременена такими проблемами.
Ему превосходно жилось на свете, и все было ясно как апельсин.
– Одного только не пойму, – сказал он.
– В самом деле? – удивился Гунвальд Ларссон. – Чего же?
– Куда машина подевалась? Ведь сигнальные установки были в порядке?
– Вроде бы да.
– Значит, мосты были сразу взяты под контроль.
Сёдермальм – остров, к нему подходят шесть мостов, и спецгруппа давно разработала подробные инструкции, как возможно быстрее блокировать центральные районы Стокгольма.
– Точно, – подтвердил