О публика почтенная моя!
Конец – неважный. Это знаю я.
В руках у нас прекраснейшая сказка
Вдруг получила горькую развязку.
Опущен занавес, а мы стоим в смущенье —
Не обрели вопросы разрешенья.
От вас вполне зависим мы притом…[2]
Произнося последние слова, она показала на студентов. «От вас вполне зависим мы притом…» Лотта повторила эту фразу в третий раз, чуть тише и выделяя каждое слово.
– Придумать финал – это ваша собственная задача. Финал открыт. Финал отсутствует, – проговорила она, – мы сами решаем, чем закончится пьеса. Это наша ответственность. Когда мы… нет, когда вы выйдете сегодня из этой аудитории, а произойдет это очень скоро, то каждый из вас по отдельности решит, как закончить эту пьесу, и определяется это поступками, которые вы совершаете.
Это были громкие слова. Но в какой-то степени правдивые. Лотта действительно так считала. Эти слова побуждали к действию, ведь она пусть и не напрямую, но намекала, что именно их жизнь и дела влияют на ситуацию в мире, так что в определенном отношении ее мысль внушала надежду. Однако на деле выполнить подобное сложно. До Лотты дошло вдруг, что она, слегка приоткрыв рот и навалившись на стол перед собой, бездумно пялится в стенку перед собой. Сколько она уже так стоит? Студенты смотрели на нее – ей показалось, что более заинтересованно, чем прежде, и едва ли благодаря Бертольду Брехту.
Она попыталась встряхнуться, и ей почти удалось, после чего она принялась раздавать студентам фотографии с разных постановок «Доброго человека из Сычуани». Она заметила, что Таге Баст, о котором она почти позабыла, все еще снимает. Он подал ей знак, чтобы она действовала как обычно, хотя с ней только что произошло нечто, чего никогда не случалось прежде: она выпала из реальности, разинула рот и стала ворон считать. Кстати, интересно, почему говорят «ворон считать»?
Лотта взяла конспекты и сумку и направилась к выходу, у порога бросив: «До завтра!» Она вернулась в свой кабинет, а Таге Баст шагал следом. Когда она положила на стол вещи, он прекратил съемку. «Отлично прошло!» – сказал он. Лотта улыбнулась. Потом Таге Баст сообщил, что сегодня беспокоить ее больше не станет, у него и свои дела есть, но спросил, когда она собирается домой. Лотта ответила, что домой сегодня не собирается, потому что на озере Согнсванн расцвела кислица. Поэтому – и Лотта показала на корзинку – она поедет на Согнсванн за кислицей, а он, если хочет, может присоединиться. Он не смог скрыть разочарования, но спустя несколько секунд вроде как даже обрадовался.
Чтобы не стоять в пробках, они поехали на метро. Народа в вагоне было довольно много, поэтому Таге Баст, к счастью, снимать не стал. И по