В тот летний четверг, который совпадал с днём рождения покойного дедушки, отца нашей матери, она с ещё более насупившимся, чем обычно, лицом, глубоко вздохнув, читала аяты на ломаном арабском, скорее всего, не зная перевода. Затем, воздев руки, она долго перечисляла всех умерших родственников и упорно просила уголок рая для каждого из них, в последнюю очередь упомянув своего отца с более траурным тоном. Я не знаю, молилась ли наша мать когда-нибудь о себе, о своих детях. Казалось, что вся её вера основывалась лишь на поддержке связи с покойными.
Когда наша мать закончила свой обряд, мы с братом неуверенно встали и выбежали на улицу. Из участка Аскаралиевых слышались голоса наших друзей, и мы прошли к ним через приоткрытые ворота.
– Не шевелись, Сабина, там бабочка под твоим боком, задавить можешь, а вдруг это твоя умершая троюродная тетушка, – давясь от смеха, выговорил Тимур. Был особенно знойный летний день, когда невозможно было даже спать после обеда. Мы все лежали под густорастущим орешником во дворе Аскаралиевых, прячась от изнуряющего солнца. На земле была расстелена скатерть. Мардона вынесла из дома тарелки с аккуратно разрезанными грушами и персиками.
– Что такого смешного рассказывала Сабина? – осведомилась она.
– Что-то про перевоплощение людей в насекомых после смерти, – ухмыльнулся Юра.
– Нет, не так! – Сабина густо покраснела. Каждый раз, когда она чувствовала, что её рассказ не производит должного впечатления, она начинала запинаться, борясь с желанием продолжить и страхом быть осмеянной. Укоризненный взгляд Мардоны в сторону мальчиков приободрил её, – Ты помнишь Нилуфар-опа8? Она приезжала к нам недавно, вы тогда тоже у нас дома были… Так вот, у неё недавно умерла бабушка, которую она очень сильно любила. Нилуфар-опа после похорон решила остаться ещё несколько дней в деревне, в доме её бабушки. И тогда начали происходить странные вещи…
Тимур, Юра и мой брат начали издавать зловещие звуки, прерываемые их собственным смехом. Джамал сидел тихо, из уважения к старшей сестре, но по его губам скользила улыбка.
– Ну хватит, – сказала Мардона спокойным каменным голосом, совсем как взрослая. Мой брат тут же умолк, приложил палец к губам, обращаясь к мальчикам.
– Когда Нилуфар-опа сидела во дворе на топчане, она чувствовала, как легкий ветер распространяет до боли знакомый запах её бабушки, будто она сидела совсем рядом… – продолжила Сабина.
– Может, это был запах доисторических подушек на топчане? – предположил Юра. Другие мальчики едва сдержали смех.
– …а в доме постоянно падали какие-то определенные вещи. То фотография бабушки и Нилуфар-опа в раме, то таблетки, пиалы на кухне разбивались, хотя землетрясений не было… А в предпоследний день своего пребывания в деревне Нилуфар-опа заметила на стене необычайно большую чёрную