Шрифт в готическом стиле. Объемный, внушительный. И мрачный узор.
– Я хотел написать попроще, чтоб всем стало ясно. Подстилка Черткова или вроде того. Но мастер посоветовал такой вариант. Действительно эстетично.
– Ты… это же теперь на шрамах.
– Твоих шрамов больше нет.
Он проводит пальцами вдоль позвоночника, и я выгибаюсь. Невольно. Как кошка подставляю спину под ладонь хозяина.
– Как? – в моем голосе паника. – Как же?
– Нет ничего, что было до меня.
Горячие ладони ложатся на мои плечи, давят, опуская на колени.
Только теперь до меня доходит, что он сделал. Он отобрал все. Даже прошлое, даже отметины от ножа. Он не может смириться с тем, что кто-то другой пытал меня. Как сильно он меня ненавидит. Это не выразить.
– Ты не должен был. Ты не имел права.
Чертков надавливает между лопаток, заставляя вжаться в ледяной кафель. Раздвигает мои бедра, ягодицы и начинает смазывать.
– Нет, не надо опять туда. Прошу, не надо… Хватит.
Его член проникает в лоно, легко, без препятствий, проскальзывает внутрь одним движением. А пальцы по-прежнему смазывают и разминают анус.
– Тебе мало обычного секса? – дрожу. – Почему?
– Так тебя могли иметь все, – толкается внутрь и отстраняется, начинает медленно проникать сзади. – А так буду иметь только я.
Слабо всхлипываю, кусаю кулак, сдерживая вопль. Молить о пощаде бесполезно. Он скорее порвет меня, чем отпустит.
Он проникает вглубь, заполняет медленно и неотвратимо. Он поглаживает мою татуировку, и его член становится тверже, если только это возможно.
Мне кажется, он сейчас раздавит меня, размажет по полу. Я смотрю вперед и как зачарованная не могу отвести взгляд от отражения в стеклянной дверце душевой кабины.
Я кажусь совсем маленькой и беспомощной. Волосы разметались во все стороны. Грудь вдавлена в кафель.
А он со звериным рычанием овладевает мной. Мышцы напряжены, налиты кровь. Вены вздуты. Он чудовище. Монстр, от которого не убежать. Он вынуждает меня выгнуться настолько, что я вижу собственную татуировку. Он методично толкается дальше, и тело разрывается от боли.
– Не дергайся, детка, – он прижимается плотнее, входит до упора и замирает. – Твоя маленькая попка привыкнет и даже потребует добавки.
Он больше не двигается, только сжимает мою грудь, наваливается сверху. И, кажется, его раскаленный член снова растет и увеличивается. Пульсирует, набухает, неспешно растягивая меня.
– Нет, – мотаю головой. – Я не хочу. Никогда не захочу.
– Ты моя сучка. Ты будешь хотеть все, что захочу я.
– Нет. Я не сучка. Я не…
Он отступает, почти покидая мое тело, а потом вбивается обратно.
– Чувствуешь?
– Кончай уже, – выдыхаю судорожно.
– Куда нам торопиться. Я намерен трахать тебя часами. Долго. Очень долго. Знаешь,