– Не слушай их Дар… – пробормотал Колин. – Я просто умудрился упасть за борт, и меня с трудом откачали. Вот они и издеваются…
Колин махнул рукой на продолжающих смеяться друзей. А я, кажется, начала понимать, что имел в виду Седрик, когда говорил о грани, которую они не переходят в своих дружеских шутках.
К концу второй недели плаванья все настолько устали, что судно охватила апатия. Моряки выполняли свои обязанности, будто на автомате, а если кто-то не был занят делом, они просто молча сидели в каютах или стояли у борта, глядя вдаль, в ожидании земли… Но вместо долгожданной земли мы увидели нечто другое… Торговое судно, раза в два меньше нашего медленно выплывало из тумана и направлялось навстречу. Раньше мы тоже видели вдали другие торговые суда, но никогда так близко. Однако нельзя сказать, что меня оно сильно заинтересовало. Посмотрев на него ровно столько, чтобы убедиться, что оно не представляет интереса, я занялась своим делом, оставив у борта Колина, Фреда и Седрика. Их оно, видимо заинтересовало сильнее. Поравнявшись, мы приостановились. Наверное, капитаны о чём-то собирались договориться. И тут раздался оглушительный взрыв, похоже выстрелило сразу несколько орудий. Наш корабль сильно качнуло, меня чудом не задело летящими во все стороны обломками и щепками. А может и задело, но я не обратила на это внимания, так как ребятам у борта повезло меньше…
Взрывом Колина выбросило за борт, а Фреда и Седрика отшвырнуло назад на палубу. Забыв об осторожности, я рванулась к друзьям. Седрик оказался ближе, я упала рядом с ним на колени и позвала. Не уверена, что он услышал… Его лицо было мертвенно-бледным, а широко распахнутые глаза словно присыпаны пеплом. Однако огонёк в них ещё не угас, Седрик был жив.
– Седрик! – позвала я вновь, и схватила его руку. Она была холодна как лёд, тем не менее он крепко сжал мои пальцы, и слегка потянул к себе.
Он что-то хотел сказать, я видела как шевелятся его губы, но ничего не могла разобрать. Наклонившись как можно ближе, я услышала всего два слова.
– Дар..я… – сказал Седрик, и тут его голос сорвался. Он кашлянул, из уголка рта алой змейкой заструилась кровь. Хватка ослабела. Я перехватила его взгляд и отчетливо увидела, как в пепельных глазах угас огонёк…
– Седрик! – в отчаянье закричала я, не веря в происходящее. Он уже не слышал.
В этот момент я вспомнила, что идёт бой. Вспомнила, потому что кто-то грубо схватил меня за шиворот, рывком поднял на ноги и выволок на середину палубы, к другим выжившим членам экипажа. В тот момент я мало что соображала, даже не пыталась встать – перед глазами всё плыло. Так и сидела там, куда меня швырнули, с чувством полного опустошения.
Все события, происходящие в течение следующего (как позже выяснилось) часа, (хотя для меня прошла вечность…) я запомнила вспышками. Я не теряла сознание, но большинство времени была будто выключена – никак не воспринимала происходящее. Иногда я ненадолго включалась, эти вспышки и запомнились.
Сначала нас согнали