– Такие комсомольские поручения я больше не выполняю.
– Легкой жизни захотел? А когда мы Перекоп брали, легко было?
– Мы пахали, – проворчал Сухарик.
– Что?! – грозно спросил Пташкин.
– Ничего. А ковры таскать не буду. Я тебе не холуй.
В приемную входит Степан Рузаев, направляется прямо к двери директорского кабинета, но Пташкин, хоть и занятый ковровой дорожкой, бдительно преграждает ему путь.
– Вам чего?
– Алеха с Америки вернулся? – свободно спросил Рузаев.
– Вернулся.
– Так я – к нему.
– Директор занят.
– Что значит «занят»! А может, я хочу, чтоб он отчитался передо мной, хозяином завода?
– Отчетный доклад директора в пятницу, в шесть вечера! – отчеканил Пташкин.
– А мне плевать на собрание! – зашелся Рузаев. – Пусть он мне лично доложит.
– Вас тысячи, а директор один…
– Ну и пусть!.. Коли надо, должен всю тысячу принять!..
Освободите помещение! – официальным голосом произнес Пташкин.
Дверь директорского кабинета распахивается, и в окружении толпы женщин выходит Зворыкин. На нем коверкотовый френч и такие же брюки, заправленные в сапоги.
– Не могу, гражданочки!.. Не могу, сударушки! – говорит Зворыкин. – Дайте хоть экспериментальный под крышу подвесть, тогда ставьте вопрос о яслях.
– Ладно, мы тебя подведем под крышу! – мстительно сказала предводительница женской ватаги. – Ты нас помнишь!.. Айда, бабы!..
Женщины сердито уходят, безжалостно попирая ковровую дорожку, расстеленную Сухариком и Пташкиным.
И, проводив их удивленным взглядом, Рузаев спросил своего старого друга;
– Что это за порядки, Алеха? Трудящегося человека не пускают пред твои светлые очи? Может, кончилась революция, браток?
– Нет, – серьезно ответил Зворыкин. – Революция не кончилась, она просто становится деловой. Чего у тебя?
– А ничего… – мрачно пробурчал тот, – мне, может, принцы́п важен.
– Послушай, Степа… Шел бы ты лучше отдохнуть…
Зворыкин поглядел на Сухарика.
– Комсомол! Проводи товарища Рузаева Ты чего там елозишь?
– Почетный коврик расстилаю, – сообщил Сухарик.
Зворыкин яростно взглянул на Пташкина.
– Я тебе покажу – коврик, паразит. Убрать!.. Товарищ Нодар за такие штучки башку снимет.
– А это все равно никто не заметит, – вставил Сухарик.
– Я пошел в экспериментальный. Как Махарадзе приедет, позвони, – бросил Зворыкин.
– А он уже целый час как приехал, – мстительно говорит Рузаев.
В экспериментальном цехе, над ямой, стоит новый грузовик, Махарадзе придирчиво осматривает его со всех сторон, заставляет пустить мотор, усиливает обороты, внимательно выслушивает сердце машины. Возле него – инженеры: Марков, Рубинчик, Стрельский, а также только что подошедший Зворыкин.
– А бензин с низким октановым числом он сильно не любит? – спросил