Раньше, подъезжая к дому по каштановой аллее, я не замечала, насколько обветшалым и потрепанным стал Букшоу. Из-за нескошенной травы, нестриженых изгородей, неразровненного гравия и немытых стекол дом приобрел запущенный вид, отчего мое сердце болезненно сжалось.
Отец был не виноват. Нехватка денег заставила его сузить свой личный мир до такой степени, что у него мало что осталось помимо небольшого кабинета: маленький рай или тюрьма? – где он мог изолироваться от жестокого мира за баррикадой из неизменных старых почтовых марок.
Доггера тоже нельзя было обвинить: он делал все, на что был физически и психически способен. Когда ему хватало сил, чтобы работать садовником, дом и окрестности выглядели так же нарядно, как в стародавние времена, запечатленные даже на страницах журнала «Сельской жизни». Но в остальное время я радовалась, если Доггер мог хотя бы почистить сапоги отцу.
Его раскладного стула нигде не было видно. Доггер куда-то исчез.
Как и прежде, надо было лишь незаметно пересечь вестибюль и подняться по лестнице. Если Фели или Даффи увидят, в каком состоянии моя одежда, это будет вопрос нескольких секунд перед тем, как они насплетничают отцу, а если отец сам заметит мою грязную одежду… ох, я содрогнулась при одной мысли о выволочке.
К счастью, мой макинтош, вымытый вчерашним дождем, был чист. Я подняла воротник и застегнула плащ сверху донизу. Кто знает? Может, меня даже похвалят за то, что я тепло одеваюсь и держу себя в сухости.
Единственной проблемой оставались ноги. Они не просто были босые, без носков и туфель, их покрывали вонючие останки Кассандры Коттлстоун.
Я сгибала колени, пока подол моего плаща не коснулся плиток пола, и неуклюже враскачку побрела по вестибюлю, словно пингвин, или, может быть, как мистер Пейстри, когда он покидает сцену после завершения пантомимы «Прощальная церемония». Должно быть, я выглядела так, будто мне отпилили ноги ниже колен или вбили меня в землю, как колышек для палатки.
Я была на середине лестницы, когда услышала шаги в коридоре второго этажа.
Проклятие! – подумала я.
Между перилами появились ноги: ноги в черных брюках.
Через секунду целиком показался Доггер.
– Я сейчас принесу горячую воду, – тихо сказал он уголком рта, спускаясь мимо меня по ступенькам.
Поразительный человек.
Я отмокала в сидячей жестяной ванне, пытаясь не думать о разнообразных кусочках грязи, всплывавших на исходящую паром поверхность. Горячая вода в сочетании с усталостью заставили меня задремать. Секунду