Урусов замолчал.
– Еще какие мнения есть? – спросил Пчелинцев. – Или вопросы?
– Есть, – заговорил Мезенцев. – Насколько я понимаю, Башкортостан жив и здоров.
– Так и есть. Информацию только от них получаем, а они в этом вопросе несколько темнят. Но проскакивало, что ни одной бомбы башкирам не досталось. То ли ПВО у них сработало на «ять», то ли просто повезло. В целом, за рожи не скажу, но голоса у них шибко довольные.
– Тогда естественный вопрос: а почему бы к ним не перебраться? И поближе, и хозяйство там налаженное… Опять же что башкиры, что татары – все едино, русские. Не таджики с узбеками. И Афганистан далеко.
– Чем вам так не нравится Афганистан, товарищ подполковник? – с интересом спросил Сундуков.
– Не знаю, но как-то… Воевали мы с ними… Но, все-таки, насчет Уфы?
Ответил не Урусов, а Пчелинцев.
– Говорили мы с ними. Темнят. Похоже, им эта идея не нравится. Утверждают, что возможности региона используют под завязку, и больше ни одного человека прокормить не смогут.
– Вот прямо ни одного человека? – удивился Федосеев. – Непострадавший регион?
– Свежо предание, – пропел Соловьев, – но верится с трудом…
– И я про то, – вздохнул полковник, – темнят. Лично говорить надо, не по рации. Но боюсь, бесполезно. Поубеждаем еще, конечно, пока готовиться будем… Ну, а если разведка с ними сварит, то ей же лучше, не пойдет дальше, и всех проблем.
– Мда, не слишком оптимистично… – вздохнул Сухов. – А какое направление ваш аналитик считает наиболее перспективным?
– Астрахань и Таджикистан. Каспий ближе, и места там хватает. А в Азии должно быть теплее. Украина – слишком далеко, да и достаться ей должно было не слабо. А Кавказ… Он всегда Кавказ…
– Принято. Согласен по всем пунктам, – кивнул «голова». – В чем мое участие заключается?
– На данном этапе – сидеть и ждать. Начиная попутно подготавливать все на будущее.
– Те еще орды получатся…
– Великое Переселение народов, однако…
Таджикистан, Фанские горы
Дмитрий Алябьев
От Артуча остались лишь фундамент главного здания и немного каменной кладки забора. Патрульные внимательно осмотрели окрестности. Тишина.
– Дмитри, у тебя первый патруль, – тихо сказал Хорхе, – сходи, Артуч руками потрогай. На удачу. Традиция есть.
Митька спустился к развалинам, прикоснулся рукой к нагретой солнцем каменной кладке. Когда-то здесь жили люди. Большинство приезжали на один сезон, но кто-то оставался постоянно. Пришел Большой Писец, и все кончилось… Вот еще одна лингвистическая загадка: почему прижилось длинное и неудобное сочетание «Большой Писец», а не что-нибудь короткое, типа