Старый кассовый аппарат затрещал, Флинн выложила на железное блюдечко пригоршню гривен и с новым имуществом в коричневом бумажном пакете прошла к Пегс и Касиму.
Оба стояли с полными руками рахенснафовских сладостей и тем не менее казались рассерженными.
– Отвяжись тебе говорят! – ругалась Пегс с автоматом сладостей. В замешательстве пройдя чуть дальше, Флинн обнаружила Оллина Гальдоса, третьеклассника из Всемирного экспресса. Долговязый парень с коротко подстриженными волосами и выщипанными бровями держал перед лицом большой сияющий золотом фотоаппарат, широким объективом и кожаными ручками напоминающий аппараты прошлого столетия.
– Я фотографирую для школьной газеты, – заявил он в своё оправдание и, направив объектив на Флинн, Пегс и Касима, тут же сделал следующий снимок. Вспышка сверкнула так ярко, что Флинн секунду видела перед собой только слепящее белое пятно, а затем из фотоаппарата поднялся тонкий сероватый дымок.
– Упс! Он всегда передерживает кадр, когда надвигается опасность, – пожав плечами, извинился Оллин и проскочил дальше, чтобы сфотографировать только что вошедшую в лавку Гарабину. Из-за белой вспышки лицо её казалось окаменевшим – как у львицы, просчитывающей, стоит ли отражать нападение этого дылды.
– Опасность надвигается, это уж точно, – пробормотал Касим, утаскивая Флинн и Пегс из лавки, пока Гарабина не выпустила когти.
Несмотря на объявления о её розыске, Флинн находила это утро просто чудесным. Свет золотых люстр отражался в блестящем полу здания вокзала. Шаги звучали как мелодия, не дающая жизни замереть. Каркали вороны, ворковали голуби, а когда металлические стрелки часов приближались ко времени отправления следующего поезда, в громкоговорителях раздавались объявления на украинском языке.
– Мне нужно съесть что-нибудь существенное, – на ломаном немецком потребовала Пегс. – Касим сказал, что на обед будет суп из свёклы. Брр!
Флинн кивнула в знак того, что поняла её. Они безуспешно пытались найти для Пегс гамбургер или картошку фри и в конце концов решились на горячие пирожки.
Сидя на чугунной скамье, они уплетали пирожки, и Флинн разглядывала прохожих. Большинство из них шли спокойно, расправив плечи, независимо от того, насколько спешили. Только какой-то парень у стойки закусочной напротив их скамейки, казалось, сгорбился под тяжестью разговора. Его тёмные волосы были в пыли и масле, лицо скуластое, и похож он был на…
– Фёдор! – охнула Флинн, уронив пирожок на пол. Его схватил на бегу какой-то стремительно подскочивший громадный волкодав.
Пегс испуганно подтянула ноги к скамейке.
– Можно подумать, нам мало слюнявого мопса