Ушел, сволочь. Забрал все, что было (три тысячи «зеленых»), и ушел. Сказал: вернется… через неделю. Чтоб приготовилась!
И куда ей? В милицию? К рядовым несмышленышам? Или к главному? Карнаухов у нас, в Бору, главный мент, Артем, Карнаухов. Помнишь, Токмарев, такого? Вот-вот… Не важно!
– Не важно?!
Ну, прости. Кому как… Каждому свое.
Важно другое… Только благодаря Кайману отбилась. Да-да! Генке Чепику брякнула. А кому?! Кому?! И Генка ведь сразу пошел навстречу – без вопросов! Хотя со «зверями» мало кто рискует связываться. А Генка – без вопросов. То есть… вопросов Чепик назадавал кучу, но чисто конкретно, по ситуации. После чего (буквально на другой день!) на каждом киоске ООО «Одессей» – плакатка: «Безопасность обеспечивает охранная структура «Кайман». А им ведь тоже платить надо. Но хоть по-божески, не в три шкуры…
– Как?!
Так! А куда ей, ну куда, ну?! Прикажешь Генке задарма своих бойцов привлекать?! Не поймут, тоже кушать хочут. Или Чепику за свой счет содержать жену и сына одноклассника?! Он и так столько сделал по старой дружбе с тобой, Токмарев. Никакой Гочу больше не объявлялся… пока… И (чего там!) с квартирой – тот же Генка на себя все взвалил. Безвозмездно. Из штанов выпрыгнул, но сделал!
– Выпрыгнул? Из штанов? – хмуро попробовал шутку Артем в амплуа «старый муж, грозный муж!».
Тинто Брасс в телевизоре разошелся… не на шутку. А Наталья – вот она, в сантиметрах. И без экранного подогрева – влекущая! Но при сопутствующем ТВ-провокаторе – омут: зажмурься, кидайся! И будь что будет…
Не будет! Наталья промолчала столь неловко, что Артем внутренне поджался: сморо-о-озил! Прости…
Не важно. Важно другое… Квартиры на Сибирской больше нету, отдай себе отчет… Так сложилось. Никто не виноват. Обстоятельства… Нет, конечно, Токмарев может пойти в адрес, запереться наглухо и оттуда качать права. Она не сомневается – Токмарев откачает. Но у кого? Она – бог с ней… У Димки. Придется ведь заново перепродавать питерскую двухкомнатную, чтобы хоть какие-то деньги… Неустойку выплачивать новым этим… черт знает кому… которые теперь на Сибирской. Если вообще они пожелают разговаривать на тему… А Димка – куда его на весь этот… очередной переходный перид? Он через неделю вернется из Гаваны – и?..
Токмареву решать. Токмареву – есть куда? Ей – есть. На крайний случай здесь поживем… сколько придется. В однокомнатной. Бабушка внука на улицу не выгонит. В тесноте да не в обиде… А? Ты что-то сказал, Артем? А?
Ничего не сказал Артем. Угрюмо безмолвствовал.
Контраргументов – уйма. Если вдуматься.
Так ведь вдуматься надо! И впасть в нужный тон. Чтобы не выглядеть жлобом, крохобором, меркантильным уродом, обирающим собственных ребенка-жену-тещу.
«О, женщины…», – изрек Шекспир. Конец цитаты! В усеченном виде. Вилли прав. Далее – от бессилия: «…вам имя – вероломство!»
При чем тут вероломство?! Сказано: всегда объясняй, почему женщина поступила так, как она