– Как Вы узнали? – рявкнула Децедера, медленно активируя алую Муладхару и поднимаясь в воздух вместе со всеми своими двойниками, что медленно пульсировали в воздухе, тараня Ангора пронзительными и пустыми глазами. – Я ничем себя не выдала.
– Разумеется, ничем. – Ангор развел руками, оставаясь демонстративно спокойным. – Любой профессионал, годами сражавшийся с тварями, будет знать, как они устроены. Любой великий чародей сможет создать астральные руки и пользоваться ими, как своими, если достаточно потренироваться. Вот только – как насчет родственных уз?
Он похлопал ладонью по лампе, болтающейся у него за поясом, и зрачки Децедеры расширились. Она тяжело сглотнула, готовясь к атаке.
Ангор слабо усмехнулся, чувствуя, как гнев растекается внутри, а энергия джинна – врожденная, могучая, непоколебимая – подступает к горлу, готовясь излиться лавой и песком прямо из глотки. Он знал, что глаза его теперь горят алым, по щекам текут кровавые слезы, а зубы заостряются и удлинняются, готовые рвать всякого, кто встанет на пути.
– Декурсия декурсию видит издалека, дайра Децедера. Мы ведь, в конце концов – дети одного поколения.
Глава первая, в которой мы перенесемся чуть назад во времени, дабы лицезреть Священную Ночь.
Пуэлла сидела на огромном троне из человеческих костей, чувствуя, как сердце неистово бьется в грудной клетке, а в глазах стоят тяжелые слезы. Комната, в которой она пребывала, находилась все в тех же катакомбах под кьярта-ваддским храмом, однако ее мрачная красота выглядела скорее по-премерски: черные аркатуры, что обыкновенно помещают на фасадах, смотрелись странно и жутко в сочетании с тощими каменными статуями, что, расположенные по всему периметру, тянули к трону свои длинные когтистые руки.
Девушка всматривалась в таинственные надписи на их обнаженных бюстах: должно быть, то были древние имена, высеченные на неизвестном витиеватом языке.
«Особом языке декурсий, должно быть, – поправила она себя. – Эти статуи изображают именно их».
Ее руки украшали роскошные наручники, сверкающие, начищенные до зеркального блеска. Коротенькая цепочка, натянутая между ними, лишь смотрелась изящной и хрупкой: Пуэлла чувствовала, как она пульсировала, полнилась неведомой магией, и от этого становилось еще больше не по себе.
Никогда прежде девушка не видела предмета, столь яростно излучающего волшебство, и, признаться, было в этом что-то до отвратительного неестественное.
– Ну что, дочь богини? О чем задумалась? – спросил Вин. – Выглядишь так, словно строишь планы относительно дальнейшего правления.
Он сидел на полу рядом, прикованный за шею к треклятому трону. Его руки и ноги сдавливали отвратительные позвякивающие