Меж собою о мелочном спорят,
Называя то счастьем, то горем,
И глотают тайком корабли.
У метущейся жизни на взлете
Мне так ясно сегодня видны
Люди, сплавы сознанья и плоти,
В битве с временем, в страстной охоте
Друг на друга в угаре войны.
Я на гребне сегодня, и взору
Открывается жизненный путь,
Где сквозь страсти, усмешки и споры
Прорывается пение хора,
Выступает заветная суть.
Можно ль капле бежать от теченья?
Можно ль время и свет укротить?
Волны тащат, мучительно зренье,
Но у скал помогает смиренье
До конца свою чашу испить.
Воспоминания
Воспоминание, воспоминание —
Там, где душа обретает сознание,
Форму и слово для существования —
В воспоминаниях, в воспоминаниях.
«Помнишь?» – ключом открывает забвение
Слово живое – и дарит спасение:
Якорь, канат и причал одиночеству,
Времени – имя, а имени – отчество.
«Помню». Шурша облетевшими листьями,
Щелкаю четками, чувствами, мыслями.
Верю: останутся жить в мироздании
Воспоминания, воспоминания.
Голубиная
Легкая птица,
Белая быль
В небе кружится,
Пляшет кадриль.
С нею другая,
Хвост распушив,
Не улетает —
Рядом кружит.
Солнце сквозь крылья —
Белая тень,
Светом, как пылью,
Выстланный день.
Голубем белым,
Счастье мое,
Вольно и смело
Пой над быльем!
Городской дагерротип
Ночь скользит по черной крыше,
Черной мантией шурша,
Звезды ближе, звезды выше,
Звезды ярче, чем душа.
А душа бредет вслед ночи
По невидимым следам,
То горюет, то хохочет,
То взывает к небесам.
За душой бредет собака
На незримом поводке,
Ожидая только знака,
Чтоб повыть вдвоем в тоске.
Так и бродят эти тени,
Словно длинный скучный клип.
Бесконечное движенье.
Городской дагерротип.
Дети
Дети! Вы уже не дети,
Ваша очередь на свете
Жить, любить, искать, идти вперед,
Ваш черед сражаться, строить
Что-то светлое, большое
И встречать с надеждой каждый год.
Каждый выберет дорогу,
Узнавая понемногу
Горы и овраги на пути.
Солнце высветит улыбку,
Словно золотую рыбку,
Чтобы каждый счастье смог найти.
Дети, вы уже не дети,
Но скитаясь по планете,
Становясь хорошими людьми,
Может очень пригодиться
В суете