Альтея огорченно покачала головой: «Уже? Мы надеялись, что эта проблема не возникнет так рано». Они прошли в кухню и сели за стол. Альтея продолжала: «В Танете практически каждый стремится к восхождению по лестнице престижа. Некоторым это удается: „парнасцев“ иногда принимают в „Черные цилиндры“ или в „Подлесок“; оттуда можно проникнуть в Квадратуру круга, а затем, если особо отличиться, стать членом клуба „Валь-Верде“, „Цыплят-извращенцев“ или „Жирандолей“. Наконец, в редчайших случаях самым пробивным удается взобраться на высшую ступень – например, заменить умершего без наследников „устричного кекса“. Конечно, существуют многие другие маршруты восхождения». Альтея следила за реакцией Джаро: «Тебя это интересует?»
«Не слишком».
«Как тебе известно, твой отец и я не вступаем ни в какие клубы. Мы – „непримкнувшие“, как говорили раньше, или „профаны“, как выражаются теперь. У нас нет социального статуса. У тебя его тоже нет. Подумай об этом. Если в конце концов ты захочешь вести себя так, как все, ты можешь вступить в „Молодежный легион“, а потом, когда почувствуешь, что ты достаточно популярен, перейти на уровень повыше и стать „сладким помидором“ или „зуавом“, например. Ты никогда не будешь одинок – у тебя будет много друзей, ты будешь участвовать в десятках спортивных игр и состязаний, и никто не станет называть тебя „профаном“. Кроме того, ты будешь тратить время – очень много времени! – на то, чтобы говорить приятные вещи людям, которые тебе не нравятся. Тебе придется платить крупные взносы, носить значок своего клуба и говорить на клубном жаргоне. Тебе это может понравиться – многие чувствуют себя в такой среде, как рыбы в воде. Другим кажется, что быть профаном гораздо проще».
Джаро задумчиво кивнул: «Я сказал госпоже Виртц, что вступать в клуб было бы для меня пустой тратой времени, потому что я хочу стать астронавтом».
Альтея попыталась не рассмеяться: «И что она ответила?»
«Она, в общем-то, рассердилась. Сказала, что я хочу избежать проблем настоящей жизни. Но я объяснил, что это не так, что мне просто нужно кое-что сделать, а это невозможно сделать на Галлингейле».
«Неужели? – Альтея внезапно встревожилась. – Что именно тебе нужно сделать?»
Джаро отвернулся. Он не хотел обсуждать эту щекотливую тему. Тщательно выбирая слова, он медленно ответил: «Мне хотелось бы узнать, откуда я взялся – что случилось в те годы, которых я не помню».
У Альтеи душа ушла в пятки. Она и Хильер надеялись, что Джаро потеряет интерес к прошлому и больше не будет всерьез размышлять о событиях раннего детства. Судя по всему, они ошибались.
Джаро вышел из кухни. Альтея заварила чай и сидела, погруженная в задумчивость неприятной новостью. Она ни в коем случае не хотела, чтобы Джаро стал астронавтом – если он улетит в космос, оставив позади