…Приезд в колонию. Шофер дядько Грицько под машиной. Стычка с Францем и его дружками… Их жалкие фигуры в центре, а вокруг ненавидящие глаза воспитанников.
Но не это и не стычку с Жевжиком, и не суд, снявший судимость, а другое, единственное и незабываемое, он запомнил наиболее ярко и будет помнить всю жизнь.
Это было на комсомольском собрании воспитанников, когда ему как активисту, доказавшему своим умом, сердцем и рабочими руками, чего он стоит, вручили комсомольский билет. Только люди, сорвавшиеся с тропинки в пропасть и выбравшиеся из нее, ценят хорошую дорогу, ведущую к цели. А если по этому же пути, помогая друг другу, идет молодежь с пылкими сердцами и горячей верой в будущее и ты среди них, то… Анатолий держал комсомольский билет перед глазами Ивана Игнатьевича, а сам чуть не пел от радости и гордости.
Глава VII
Здравствуй, Москва
Мы расстались в первой главе с Анатолием Русаковым, когда он, раздраженный сценой в дежурке на вокзале и озлобленный выходками Агнии Львовны Троицкой, вышел с нею и Ликой на шумную привокзальную площадь. Он помог им донести и уложить багаж в «Победу».
– Ах, как я вам благодарна… – виновато сказала Агния Львовна. – Садитесь, мы подвезем вас.
Анатолий буркнул «спасибо», простился и направился к метро.
– Так кто же оказался прав? – торжествующе воскликнула Лика, когда «Победа» тронулась.
– Ах, все это так неожиданно… – отозвалась мать. – Конечно, молодец! И все-таки – он не твоего круга. Такое прошлое… Подумать страшно!
Лика сердито отвернулась.
Анатолий вошел в метро. Радостное возбуждение снова овладело им. Он улыбнулся кассирше, улыбнулся девушке-контролерше, отрывавшей билетики.
Москва!
Сколько раз, засыпая на своей койке в колонии, он мечтал, представляя свой первый день возвращения в родной город, в родной дом. Вот она – Москва! Жизнь кипучая и деятельная, озабоченная и веселая! Москва, вечно спешащая работать, строить, учиться, знать. И подумать только: он сам, по своей вине, чуть-чуть не потерял все это. Чуть было не свернул в грязный и темный тупик… Хорошо, что хоть вовремя вытащили, отмыли…
Улыбка на мгновение сошла с губ Анатолия, и он тяжело вздохнул.
На станции «Краснопресненская» Анатолий очнулся от своих дум и ринулся из вагона. Движение эскалатора показалось ему слишком медленным, и он помчался вверх огромными шагами через две ступеньки. Из метро он выбежал на освещенную солнцем небольшую площадь. Мелькали прохожие, автомашины, троллейбусы… По ту сторону улицы, за железной оградой и деревьями, виднелся пруд Зоологического парка, искрившийся солнечными зайчиками. На каменном островке стоял, как изваяние, розоватый пеликан с неподвижно распростертыми крыльями. По воде скользили лебеди. Басовито прожужжал над домами пассажирский самолет. Обычная картина августовского дня…
Анатолий зажмурил на мгновение глаза и открыл их. Нет, все это наяву, настоящее, с детства родное.
Остановка