– Я просто не знаю, что ты за человек такой, и чтобы ненароком сделать нас врагами, я хотел заранее быть вежливым и извиниться перед тобой. Я подумал, что я тебе, наверное, показался глупым, ведь я слышал, что о тебе говорили, что ты такой супер-умный, но я просто не всегда могу выразить свою мысль. Мне легче написать стих, нежели рассказывать о том, что я думаю и чувствую.
Этот новенький говорил на порыве эмоций, отчего, закончив, он даже запыхался. Видимо, не каждый день говорил столь много. Но теперь отношение к нему у меня немного поменялось. Теперь я не смотрел на него как на подопытного кролика, а как на своего нового ученика. Но сможет ли этот ученик научиться чему-то новому и не пропасть в гнили общества?
– Ты пишешь стихи? – это интересовало меня больше всего.
– Да, могу потом дать почитать, – юноша самодовольно поднял подбородок.
– Хорошо, – я встал со стула и обнаружил, что мой собеседник был даже немного, буквально чуть-чуть, выше меня. – Трантер Нефф.
– Клем Эрнандес, – парень пожал мою руку, а затем слегка нахмурился. – Тра… Как тебя зовут?
– Можно просто Трант.
– Да, Трант. Так лучше, – глупо заулыбался Клем. – Тебе идёт имя.
– Не от имени зависит сущность человека, – начал я, приметив, что собеседнику нравилось, когда я говорил. – Да, имя помогает человеку осознавать себя, в имени лежит его прошлое, будущее и настоящее, но именно он сам и делает себя, лепит из себя то, что хочет или должен представлять собой. От самого человека зависит то, какой он внутри.
– А снаружи? – с интересом спросил юноша, во все глаза глядя на меня, отчего я почувствовал себя даже… Крутым. Хотя возможно ли такое при общем ничтожестве человека?
– То, как он выглядит снаружи, определяет уже общество. Для одних человек может казаться добрым и великодушным, для других – злым и жестоким. Или же, к примеру, ему пришлось надевать на себя маску и делать такой вид, чтобы он удовлетворял окружающих. Сейчас именно всё так и происходит. Люди носят маски, фальшиво улыбаются друг другу, льстят и говорят глупости с таким видом, будто это самое умное, что есть на свете. И никто, главное, не знает, что происходит внутри каждого из нас. Никто же не знает, о чём мы думаем, что чувствуем, что нас тревожит. Может, нам настолько хреново, что готовы спрыгнуть с крыши, а может, мы так счастливы, но никто этого не видит, не понимает. Кто знает. Мы живём в том мире, где никто ничего не знает, но упорно притворяемся, что знаем.
– А ты знаешь? – с долей восхищения в голосе спросил Клем, изучая меня глазами цвета морской волны, из которых, порой казалось, смотрел сам Владыка Морской, сам Посейдон.
– Я наблюдаю этот мир. А что наблюдаю – то и знаю. – Холодно ответил я. – Могу сказать, что я знаю больше, чем все остальные, – мой взгляд проскользнул по одноклассникам, которые не обращали на нас никакого внимания. Им было всё равно. Плевать они хотели на философию