Куртифляс взглянул на Принципию. Может быть, выкуп? Грустным, конечно, будет их возвращение во дворец. Полное фиаско. Ну, да и черт с ним. В конце-концов, у него хватит средств на то, чтобы безбедно прожить до конца дней где-нибудь у ласкового синего моря. В тени пальм. С Принципией тоже ничего плохого не случится, а этот маг – да стоит ли вообще его выкупать? На кой он вообще?..
– Ваше высочество! – Громким шепотом обратился Куртифляс к Принципии.
Та услышала и повернулась к нему. Но услышала его не только она. Услышал и страж, остановивший свое движение – пять шагов туда, пять обратно. Он встал, грозно выпучил глаза и, прорычав нечто угрожающее, шагнул к Куртифлясу, кончик своей сабли приставив к его обнаженному, беззащитному горлу. Понятно стало, что в таких условиях обменяться мнениями будет затруднительно.
Ладно, – подумал Куртифляс, – выйдет же кто-то из начальства. Тогда и поговорим. И, видимо, придется взять инициативу на себя. Вряд ли наша принцесса додумается сама… Ничего!
***
Всю ночь Ханна провела в яме. На языке аборигенов яма назвалась «зиндон». Этакий номер для невольных постояльцев этой весьма оригинальной гостиницы. Яма была размером сажени две на три, и рассчитана на неопределенное количество постояльцев. От одного до… да сколько влезет. Об удобствах жильцов тут как-то не особо заботились.
Яма была глубокой. Где-то в три человеческих роста, прикинула на глаз Ханна. Она пока что была единственной обитательницей этого номера. Но долго скучать в одиночестве, как она полагала, ей не придется. Этой ночью должны были взять ее будущих друзей. Так что скоро она с ними познакомится. Ну, а пока их нет…
Ханна вздохнула и присела в уголочке. Никаких удобств тут не было предусмотрено, поэтому в яме нестерпимо воняло мочой. Ну, и прочим. А что делать? Поэтому, кстати, ночь она провела на ногах. Не садиться же было на этот загаженный пол. Но зато ее усталый вид, дополненный рваным платьем и солидным синяком, украшавшим левую половину лица, должны были вызвать как сочувствие, так и доверие.
Синяк этот по ее просьбе ей соорудили накануне. Двое суток она провела в относительно нормальных условиях. Ну, со скидкой, естественно, на обычаи и привычки этих дикарей. Ей даже удалось помыться в большой деревянной лохани, и две девушки ухаживали за ней, подливая горячую воду, растирая мочалкой и вытирая большой простыней. Сейчас, после ночи, проведенной в этом вонючем зиндоне, это казалось никчемной роскошью, но, все же, было приятно.
Вчера у нее, наконец, состоялась встреча с представителем Службы, курирующим эту операцию. Она ожидала, что это будет кто-то из своих, из Хамистополиса,