Я постучала в дверь, мимолетом читая на прибитой табличке имя «Октавий Велак».
Хозяин кабинета разрешил с той стороны войти.
Просторный кабинет был обставлен мебелью из светлого дерева. Через огромное окно, завешенное длинными оранжевыми шторами, проникало много света. На полу зеленый палас добавлял уюта. В тени книжного шкафа стояла одинокая пальма, которую, кажется, Октавий забывал поливать. Ее листья выглядели такими поникшими, что я невольно почувствовала в этой пальме родственную душу.
Октавий был не один. Риас развалился на стуле, широко расставив ноги и крутя в руках странный кубик, состоящий из разноцветных квадратов. От усердия, с которым он ломал предмет, – а иначе как объяснить, что он перекручивал его составляющие, – парень даже не заметил моего появления. Кобеан стоял напротив Риаса, скрестив руки на груди, и испепелял его взглядом.
– Утро доброе, Кениар! – откидываясь на спинку кресла, поприветствовал куратор. – Конфетку хотите?
Толкнул полную вазочку по столу. Она, поблескивая разноцветными бумажками, подкатилась к Риасу. Не глядя, что берет, псих сразу запустил в нее пятерню. Кобеан отвлекся от Риаса и с заботой глянул на меня. Я улыбнулась ему, желая подбодрить.
– Слушай, Октавий, я возьму эту штуковину на время, – очнулся Риас. – Больно забавная, зараза!
– Солвер, – угрюмо обратился куратор, – это единственный экземпляр. Чем расплатишься, если сломаешь?
– Я не сломаю. Буду бережен с ней, как… как… – Риас забегал взглядом по кабинету, наткнулся на мои туфли и поднял на меня глаза. – Как с Ори!
Кобеан передернул плечами. Октавий лениво снизошел:
– Ну хорошо. Если что, с тебя бутылка из запасов Тира. Так! Раз все в сборе, – потер руками улыбаясь, – давайте решать вопрос о расплате!
– Мне ни к чему отгул ради свидания с Ори, – с усталостью произнес Кобеан и почесал переносицу. – Октавий, согласитесь, что происходящее нелогично. Она моя девушка. А вы ее насильно отправляете на свидание с другим.
– Но-но! Договор прежде всего! Если понадобится, я прибегну к своей власти, но слово сдержу!
– О каком договоре речь? – шагнув вперед, возмутилась я. – Вы не спрашивали моего согласия, когда выставляли в качестве приза.
Риас глянул на меня хмуро и поджал губы. Опять обиделся?
Октавий, округлив глаза, искренне изумился:
– Кениар, разве я запрещал вам отвергнуть условия? Нет! Вы были в праве отказаться тогда. Еще до того, как соревнующиеся приняли условия. Но вы молчали, и я принял ваше молчание за знак полного согласия.
– Но…
– Если вам наступят на ногу или прищемят палец, разве вы не закричите? – спросил «рогатый».
– А вы случаем не были одержимы вредным демоном? – вопрос сорвался с языка.
Октавий расхохотался. Кобеан задумчиво смотрел в одну точку и, кажется, никого не слышал. А вот реакция Риаса неприятно кольнула. Он побледнел,