На полторы октавы ниже. Михаил Шепелёв

любил, пожалуй, кроме

      тараканов в гараже.

      В школе Мишку беспредельно

      научили, чтобы он

      «Не» всегда писал отдельно

      от глаголов и имён:

      Не погода, Не фертити,

      Не навижу, Не кролог.

      Только, что ни говорите,

      он всегда любил дотрог.

      Мальчик писает с балкона

      на соседский «Кадиллак»,

      Мишка прыгает на склоне,

      только не холма, а так.

      (Если у соседа был бы,

      скажем, быстрый «Шевролет» —

      Мишка всё равно бы прыгал,

      но тогда – на склоне лет.)

      В сапогах по самы гланды,

      как у Первого Петра,

      пляшут жители Уганды

      у туземного костра,

      а на нём – косматый мамонт

      загрустил в своём соку.

      И внушает старый Бальмонт

      кенгурёнку-дураку,

      что одним прыжком дебильным

      перепрыгнуть Енисей

      сможет только самый сильный —

      Королевич Елисей!

      Кенгуру убил поэта,

      тем и выиграв тот спор.

      Но его задело это —

      вон, сигает до сих пор.

      Жалкий, мокрый, одинокий,