из поднебесья,
детей умеют напугать
бандитcкой песней.
Не уважают пауков,
боятся свиста,
не любят злых, не любят плов,
не ищут смысла.
Не любят хитрых и жлобов,
не любят лысых,
не любят спать, не видят снов,
скучают писать.
Умеют плюнуть точно в глаз,
сопеть отважно,
любить умеют только раз,
кого – неважно.
Хотят чего – так без затей
тебя попросят.
И любят называть детей
Евламп и Фрося.
Умеют засадить пинка
седой бабульке,
проткнуть пакетик молока,
свалить кастрюльку.
Умеют ночью разбудить
и скорчить рожу!
Умеют фыркать и дружить
умеют тоже.
Они влетают в окна к нам
перед рассветом —
к почти друзьям, почти мужьям,
почти поэтам.
Ещё чуть-чуть уже ненужных слов
Ещё чуть-чуть уже ненужных слов,
последняя улыбка на бегу.
Увидимся в пересеченье снов,
во сне я ещё многое могу.
А хочешь – повидаемся в стихе,
не про бельчонка, так про порося!
Повесимся на старенькой ольхе
и поболтаем, рядышком вися.
Потом пойдём, сшибая лопухи,
пиная толстожопых малышей,
научишь ты меня писать стихи,
а я тебя тогда – ловить мышей.
Я увиваюсь ласковым плющом,
я ящеркой взмываю по стене,
я что-нибудь придумаю ещё,
чтоб ты не забывала обо мне.
Я научу проигрывать в «очко»
прикольных древнегреческих богов,
я в караул построю хомячков
на площадях столичных городов.
Нам будут петь гиены в унисон,
нам будет носорог плясать кадриль,
нам марш сыграет пьяный Мендельсон,
из клавесина вышибая пыль!
А я достану ключик золотой,
открою подвернувшийся Сезам,
и девушка, рождённая слепой,
нам нагадает счастье по глазам.
Да только я слепую обману,
слепую-то надуть – сам бог велел!
И мы уйдём в далёкую страну,
где нас найдут десятки важных дел, —
мы можем разводить морских слонов,
а можем отпускать попам грехи…
Увидимся – в пересеченье снов,
в тени уже посаженной ольхи.
Кладбищенский ворон
Кладбищенский дворник подмёл и сидит в Инстаграме,
кладбищенский поп бородой закрывает мне вид,
кладбищенский сторож от скуки играет чудями,
кладбищенский ворон заметил меня, но молчит.
Я помню, как я не узнал отражение в луже,
я помню московское лето – от слова «дожди»,
уверен, что секс безопасный и даром не нужен,
и знаю сидельца Сидякина – вот и сиди.
Я видел, как лисы