Пока она, поддерживаемая Тиной, ждала в приемном покое врача, пока оформлялись многочисленные бумаги, в ее голове была только одна идиотская мысль: «На поминки надо приготовить мясо под майонезом. Это легче всего и проще, когда соберется столько людей». Почему она думала о мясе, почему не пыталась запомнить каждую черточку любимого лица, почему не приходила в ужас от случившегося, пожалуй, не смог бы объяснить самый мудрый психоаналитик. Но факт остается фактом, в голове была одна мысль о мясе под майонезом. За этот рецепт она ухватилась как за сильнодействующее успокоительное. Чтобы не сойти с ума, чтобы не заорать во весь голос, чтобы не упасть здесь же, в больнице, на этот выложенный старой метлахской плиткой пол. Ей что-то говорила примчавшаяся в больницу Нина. Слова подруги проходили сквозь нее, не задевая ни мозг, ни душу. Светлана озиралась по сторонам, пытаясь ухватить взглядом корпуса больницы, прохожих, деревья, улицу, дома, но глаза тоже ничего не видели, как ничего не чувствовала замершая от растерянности душа. Чуть позже она увидела Пашку Соколова. Тот бежал от главных ворот больницы навстречу им с Ниной.
– Пашка, – только и смогла наконец произнести Светлана.
Пашка прижал ее к себе так, что ей стало больно, но в его объятиях она наконец обмякла и расплакалась.
Никакое мясо под майонезом никто, конечно, не готовил. И похороны, и поминки быстро и четко организовали Пашка и компаньон Нащокина. За Светланой все эти дни тенью следовали Нина и секретарь Тина.
Когда все закончилось, Пашка Соколов перевез ее к себе в дом. Его жена Люда, действительно как две капли воды похожая на саму Светлану, окружила ее заботой и вниманием.
– Паш, я поеду к себе. – Светлана каждый вечер произносила эти слова, молясь, чтобы он не отпустил ее. Она плохо себе представляла, что можно делать дома одной, без вечно стучащего по клавиатуре мужа. Без разбросанных листов бумаги со множеством пометок, без пустых чашек, которые Нащокин вечно оставлял на полу перед диваном. «Что теперь я буду делать? И что будет с Кубиком». – Светлане хотелось прижать к себе это колченогого пса, который даже не подозревал о кончине хозяина.
Пашка разрешил ей уехать только через две недели, когда стал уверен, что Светлана немного пришла в себя. Она сам ее отвез домой, заполнил продуктами холодильник, проверил отопление, запоры на окнах, погулял с Кубиком и, оставив на всякий случай все свои телефоны, уехал. Светлана прошлась по комнатам, посидела в кабинете мужа, зачем-то заглянула в кладовку и поняла, что делать она ничего не может. «Домашние дела подождут», – подумала она, и в этот момент раздался телефонный звонок.
– Да, я слушаю.
– Это Алина. Когда мы можем с вами встретиться?
Бывшая жена Нащокина на похоронах не присутствовала – не успела прилететь из-за границы. Дочка на кладбище приехала, но на поминках Светлана ее не видела.
– Мы можем встретиться с вами в любой