Курд заржал:
– Если ты валялся в ее постели, ты, естественно, прикасался не только к самому себе.
Он повернулся ко мне:
– Он что, из этих?
Я сверкнула на него глазами.
Курд пожал плечами:
– Ладно. Вы, отморозки, пить хотите? Пойду за содовой. Или вам чего покрепче?
– Мне содовой, – сказала я, закатив глаза.
Кейл подождал, пока Курд скроется в конце длинной лестницы, ведущей на первый этаж, и шагнул ко мне.
– Я же прикоснулся к тебе, – вновь сказал он.
– Да.
Это было все, что я смогла выговорить – взгляд его голубых глаз пригвоздил меня к стулу. Буря эмоций ревела в моем мозгу. Желание узнать все про мужиков в таинственных трико перебивало желание узнать все про Кейла. А тут еще папашка с пистолетом…
– А ты не умерла…
– А что, должна была?
И опять тот же взгляд: будто он стоит перед невесть каким мифическим созданием, и ему гарантировали исполнение годового запаса желаний. Мне стало не по себе. Мне вообще-то не в новинку, если кто-то на меня пялится; справедливости ради, я и сама сегодня пялилась выше крыши. Но теперь все по-другому. Степень интенсивности совсем другая – такого у меня еще никогда не было.
Он приблизился на шаг, слегка наклонив голову.
– Такого еще никогда не было. Никогда, – произнес он.
Потом протянул руку, но, поколебавшись, отвел ее назад.
– Можно… можно я опять прикоснусь к тебе?
Наверное, у меня бы крыша съехала от такого вопроса. В любой другой день – точно. Но глаза Кейла горели таким любопытством, таким изумлением! И куда подевалось то холодное выражение лица, которое не покидало его у меня дома? Его голос обрел мягкость, но сквозь эту мягкость сквозило яростное желание, от которого у меня пересохло во рту. Я отогнала чувство дискомфорта, кивнула и встала.
Несмотря на приличный рост, он двигался удивительно быстро: мгновенно обогнул кофейный столик и встал напротив меня. Близко. Совсем близко. Мы буквально дышали одним воздухом. Я думала, он возьмет меня за руку или за плечо, но вместо этого он поднял правую руку и мягко коснулся ладонью моего лица.
– Какая теплая! – проговорил он с трепетом в голосе, а его пальцы – легче пуха – касались кожи у меня под глазами, словно он отирал мне слезы. – Такая нежная! Никогда ничего подобного я не чувствовал.
Я тоже. Скользнув по моей коже, его пальцы оставили на ней след в виде легких покалываний, которые теперь пронзили все мое тело. Его дыхание мягко овевало мой лоб и щеки, дыхание теплое и ласковое, кружащее голову…
Грохнуло что-то наверху. Это Курд. Что-то уронил. Я очнулась, перевела дух:
– Ну, и где спасибо?
Он словно не слышал.
– Ты помогла мне уйти от Кросса, – проговорил он. – Почему? Я пытался тебя убить, а ты помогла мне спастись.
Я пожала плечами:
– Мой папашка ублюдок. У меня хобби – доставать его. К тому же ты и не пытался меня убить. Ты просто испугался.
– Я не могу испугаться.
– Все