Геберт спокойно лежал на диване, закрыв глаза и свернувшись клубком. До Сантеры донеслось легкое сопение. Мальчишка заснул, утомленный занятиями и длинным красочным рассказом.
– И для кого я распиналась?
Из рюкзака неохотно вылез голем. С трудом взлетел, то и дело попадая в воздушные ямы, долетел до хозяйки и опустился на протянутую ладонь. Там он взъерошил куцые крылышки и с любопытством посмотрел на Сантеру.
– Интересный паренек, не правда ли? – обратилась к нему она. – Я думаю, мне не придется больше скучать.
Голем не ответил. Лишь его глаз с сеткой лопнувших капилляров выражал полное согласие с хозяйкой. Впрочем, как и всегда.
– Знаешь… хорошо, что он уснул. Я так голодна.
Геберт проснулся из-за неуютного чувства, будто что-то попало ему в нос. При этом таинственное нечто жутко ворочалось и щекотало крылья носа короткими жесткими щетинками. Подняв веки, он увидел крылатый глаз, с удобством расположившийся у него на лице. Размером и формой глаз напоминал человеческий, но был багрово-красным, с синим треугольным зрачком, шершавым веком и облезлыми крылышками.
Геб вскрикнул, взмахнул рукой, попытался попасть по жуткому видению или хотя бы прогнать его. Глаз не пропал. Он просто отлетел в сторону и приземлился на стол.
Мальчик ошарашенно огляделся. За окном вставал рассвет. Сантеры в комнате не было. Потрепанный рюкзак лежал в углу, на столе кроме глаза лежали неубранные книги и изрисованный листок – Геб так и не смог понять, что ведьма пыталась изобразить.
Не найдя гостью в своей квартире, он решил зайти к учителю. Глаз полетел за ним, а потом и вовсе уселся на его плече. Мальчик осторожно спихнул его пальцем, затем еще раз, но видение с редким упорством возвращалось на место. Пришлось оставить все как есть.
Зайдя к учителю, Геб аккуратно переступил через стопки книг у порога и только тогда услышал голос ведьмы, доносившийся из кухни.
Сантера в полном одиночестве стояла посреди кухни и пела удивительно высоким голосом, дирижируя тарелкой, зажатой в руке. Когда Геберт подошел ближе, она, не прекращая петь, мотнула головой, приглашая к столу. Пока мальчик ел похлебку, ведьма принялась домывать посуду, продолжая мурлыкать себе под нос.
– Красиво поешь, – отметил Геб, рассматривая карманницу.
На Сантере красовался потертый розовый фартук с пышными оборками по краям и голубым слоником на груди. Откуда этот яркий кошмар взялся у мастера, он не знал. Старый маг вполне мог его купить для себя.
Сантера лишь пожала плечами:
– Ты не слышал настоящего пения. Вот моя мать умела и любила это делать. Она часто пела колыбельные