– Понять, что здесь произошло.
– Так. И вот мы здесь. Что-то прояснилось?
– Нет.
– Так, – повторил Макс. – Следовательно?
Дима подумал. Пожал плечами неуверенно:
– Черт его знает. Метод тыка?.. Поговорить с кем-то, кто знает, слышал…
– Ага, – Максим оживился, – ну уже что-то! А знающих таких у нас – кто?
– Соседка? – догадался Дима. Максим кивнул. И добавил:
– Правда, к ней нужно подход искать.
Здесь оба сошлись в том, что женская психология – нечто такое, на чем сам черт ногу сломит. Дима оживился, чуть было не начались воспоминания, но спохватился вовремя, переключился на дело.
Дело, как всегда, оказалось проще и грубее теорий. Как реально подойти к объекту?.. Тут-то все умничанье свелось к тому, что надо позвонить в дверь, спросить хозяйку – а там что-нибудь придумаем.
– Ты знаешь, как ее зовут? – спросил Макс.
Дима с сожалением развел руками.
– М-да, – Полканов огляделся.
Нет, черт возьми, это не только впечатление, навеянное сумрачным прошлым! Что-то здесь есть тяжкое, страшное, скрытое за скудным безмолвием, за обманчивой пустотой!.. И это «что-то» затаилось, выжидает – и чем может обернуться выжидание?!
– Слушай, – решился Макс, – в общем-то есть еще одна тема…
Все просто: остаться здесь, в квартире на ночь и посмотреть, что будет. Логично?
Дима, выслушав, неопределенно поиграл бровями:
– Н-ну… резон есть. Только, сам понимаешь, не сейчас. Это же надо как-то подготовиться… Ладно, подумаем. Мысль здравая.
С тем они и вышли. Дима кивнул на дверь семьдесят второй:
– Звоним?
– Конечно, – сказал Макс.
Дима звякнул. Тихо. Подождали. Дима повторил – никого.
– Не судьба, – улыбнулся он, пошел вниз.
Потом Максим не раз вспоминал эти слова. Жизнь странная штука – самые важные истины в ней часто звучат мимоходом, да и сам сказавший иной раз даже не догадывается, каких глубин он коснулся.
Дима шел первым, Макс вторым.
На входной площадке, перед самой подъездной дверью была, как водится, тьма непроглядная. Дима споткнулся, чертыхнулся, зашарил руками…
А Максим, сроду не боявшийся темноты, вдруг пережил острый приступ…
Страха?
Черт знает. Страх-не страх, но острая, как нож, тревога – острее, чем там, наверху. И Макс с совершенно ясной, пугающей силой понял, что в той квартире с ним случилось нечто, изменившее ход его жизни. Он попал в западню, и пока может только бежать, бежать без оглядки, спасаясь от неведомого, чей почти неслышный злой бег едва уловим сзади напряженным слухом.
Вряд ли Макс успел осознать все это.
Дима сладил с замком, тот щелкнул, дверь распахнулась.
Парни вышли из подъезда.
Вечер заметно сгустился, стало прохладнее, сладко пахло шиповником, чьи заросли заполоняли этот двор. Ребята вышли на проезжую