– Пан министр, – в обычно спокойном голосе президента звучало железо, – вы когда-нибудь горели в танке?
– Нет, пан президент!
– А раненным в живот вам быть не приходилось?
– Но, пан президент…
– Тогда понятно, почему вы так рветесь в бой. – Самого Коморовского такие страсти тоже миновали, но он не считал это принципиальным. – Вы готовы лично возглавить передовую роту?
– Но, пан президент…
– Что, «пан президент»? Если не готовы, будьте добры успокоиться и включить голову. Вы давно уже министр, а не душман! Панове, какие еще есть мнения?
Почему-то упоминание о моджахедском прошлом Радослава разрядило обстановку. В дальнейшем совещание шло в сосредоточенном, деловом ключе и было очень результативным.
– Итак, – подвел итог президент. – За пределы наших границ ни шагу. Атаки вермахта отбивать, применяя все имеющееся вооружение. С русскими стараться в конфликт не вступать. При контакте и попытках прохода на нашу территорию стараться объяснять ситуацию и просить ждать приказа из Москвы. Огня без крайней необходимости не открывать. Госпоже канцлеру я позвоню сам. Генсеку НАТО – пан генерал Клых. А вы, Радослав, – он мстительно посмотрел на Сикорского, – в течение получаса придумайте, как связаться со Сталиным.
Дымить в помещении не приучен с детства. Да и лейтенанту поспать надо, как он признался, третьи сутки на ногах. Вот и вышел в курилку. Задымил…
– Товарищ командир, разрешите обратиться?
Рядовой. Молоденький совсем, лет двадцать. Невысокий, крепенький, кареглазый, волосы рыжеватые, даже при короткой стрижке курчавятся. Лопоухий немного. Сразу видно, что недавно с гражданки. На все пуговицы застегнут и форма не обмятая. В глазах любопытство так и плещется.
– Обращайтесь.
– Рядовой Абрам Фридлендер! А вы правда из будущего?
Млять! Не может быть! А почему, собственно, не может? Дед же именно в этих местах войну встретил, а они с одной комендатуры. Вот с этой. Значит…
– Правда! А скажи, боец, есть у вас такой – Василий Нестеренко?
– Есть, товарищ командир. Позвать?
– Позови, если он не занят.
– Я мигом! – Он поворачивается, окидывает взглядом окрестности и громко кричит: – Васька! Иди сюда!
Один из пограничников неторопливо разворачивается к нам. Высокий, мускулистый, с хорошей фигурой. Форма сидит ладно, как будто скроена под заказ. Все верно, он на два года старше Абрама, уже послужил, пообтерся. Два треугольника в петлицах. Папироска висит на краю губы. Голубые глаза сканируют местность. Иначе не скажешь, именно сканируют.
– Ну чего тебе, малахольный, наряд захотел?