Я рассказал ему о встрече и спросил, как это так получилось, что они выехали из той же гостиницы незамеченными, и что он вообще знает о них. Джон упорно молчал, пока не осушил целую флягу сидра. Но даже и после этого все, что мне удалось выяснить у него, так это то, что они, как выразился Фрэй «проклятущие паписты» и что он сам не собирается иметь с ними никаких дел, да и «плевать хотел, откуда они прибыли и куда направляются.» Но мне как раз повезло, что мы остановились в Дулвертоне, поскольку я успел купить конфет для Энни, а то моя дурная голова забыла бы о сестренке после такой волнующей встречи с незнакомкой.
Больше нам по пути никто не попадался, но теперь дорога становилась все хуже, и наши мысли были заняты только тем, чтобы успеть домой вовремя и не заблудиться, полагаясь лишь на волю Божию.
На болота опустился густой туман, и не было ни ветерка. С листьев коренастых деревьев, которые больше напоминали кусты на толстых стволах, стекали капли воды. Кое-где попадались холмики земли и рядом с ними кроличьи норы, из которых изредка доносился плеск воды. Но скоро сумерки сгустились, и под ногами не стало видно ничего, только вдали последние лучи заката все еще прорезали долины.
А потом нам осталось только наслаждаться видом лошадиных шей да поблескиванием луж. Кони, ритмично помахивая хвостами, шли медленно, куда осторожней, чем это делают люди.
Джон Фрэй задремал, согнувшись в седле так, что я больше не видел его замечательную бороду, усыпанную росинками, как жемчужинами. Надо заметить, что у Джона была роскошная рыжая борода, которую он аккуратно подстригал, потому что женился только недавно и старался выглядеть привлекательным. «Дай Бог мне когда-нибудь обзавестись такой же», — рассуждал я тогда. И поглядывая на его покачивающуюся шляпу, купленную на ярмарке, я думал, смогу ли его разбудить, если вдруг Весельчак оступится или провалится в трясину.
— Господи Всемогущий! Куда это нас занесло? — неожиданно встрепенулся Фрэй, стряхивая с себя остатки сна. — Джон, мы, наверное, уже проехали старый ясень, ты не заметил?
— Нет, не видел, — сознался я. — Честно говоря, не видел и ничего не слышал, кроме твоего храпа.
— Какой же ты невнимательный, — рассердился Джон. — Да я и сам не лучше. Теперь давай слушать вместе.
Мы остановили лошадей и, приложив ладони к ушам, насторожились. Сначала до нас не донеслось ни звука, кроме, разве, посапывания коней, да еще капли, стекающие с одежды и шляп, громко падали в лужицы на земле. Потом издалека донесся печальный звук и, если бы не знать его источника, то он не вызвал бы во мне страха, и у меня бы не побежали мурашки по спине. Звук повторился три раза, словно вдали скрипело дерево, на которое было привязано веревкой что-то тяжелое. Я невольно дотронулся до руки Джона, чтобы почувствовать себя уверенней.
— Не