Несчастная Гвенни приняла меня за ангела, хотя я совсем на них не похожа, как вы сами могли в этом убедиться, господин Рид. Она пошла вслед за мною, ожидая в любой момент, что я расправлю крылья, и мы полетим с ней вместе прямо к вратам рая. Я привела ее домой, если, конечно, можно назвать это домом, и Гвенни сама решила стать моей единственной служанкой и подругой, забыв, правда, спросить, нужно ли это мне самой. В первый же день она побила двоих или троих девушек, с которыми я иногда выходила на прогулку, да так сильно, что с тех пор они не осмеливались появляться ни у моего дома, ни у дедушкиного. Гвенни не страшится ни одного из наших воинов. Единственный человек, к которому она относится с почтением и уважением — это наш Советник. Что касается воровства, грабежей и шумных пирушек, свидетелями коих она становится, Гвенни сразу же заявила, что это их личное дело и ее никоим образом не касается.
Таким образом, она покорила всех мужчин сразу, и ей было разрешено ходить куда заблагорассудится, без дополнительных вопросов и лишних проверок. Она толстая и не слишком красивая, поэтому никто и не пытается за ней ухаживать, а если кто и пробовал, то получал отпор по той простой причине, что Гвенни считает мужчинами только корнуольцев. Иногда по ночам она путешествует по болотам и руслам рек, чтобы дать отцу еще один шанс отыскать ее, а потом возвращается мрачная и разбитая, но все равно верит в то, что рано или поздно отец объявится.
Гвенни подает хороший пример терпения, и я стараюсь в этом походить на нее, хотя пока что у меня ничего не получается. Иногда мне кажется, что я не смогу смириться со своей участью, что настал предел и надо бежать из этой проклятой долины. И меня даже не страшат трудности, которые ожидают молодую девушку вдали от дома. Если бы не дед, которого я очень люблю, я давно бы сбежала отсюда. Но я не могу даже допустить мысли о том, что он будет умирать без меня, без заботливых и любящих рук и сердца. К тому же может возникнуть спор о наследстве, и это тоже сильно расстроило бы деда.
Трудно поверить, что на земле еще существуют такие места, где главным в жизни людей остается мир и любовь, домашний очаг и дружба с соседями, и все это считается нормой. Эти люди уходят на работу с восходом, а вечером целые и невредимые возвращаются домой к детям. И даже ночью они спокойно засыпают, ничего не опасаясь, а когда завывает ветер, они не шарахаются в страхе, для них он слышится не как угроза, а как колыбельная.
Я слышала об этом и читала в книгах, но никогда не видела ничего подобного в жизни и, видимо, никогда уже не увижу, поскольку мне суждено жить здесь. Один раз, правда, мне предложили бежать отсюда, чтобы жить в солнечном мире среди добрых людей. Но тогда мне показалось сомнительным такое предложение, и я не доверилась даже собственному родственнику. Закончилось это весьма