Еще более зловещее затмение, единственное омрачившее Иерусалим за время пребывания Христа среди нас, согласно историкам Церкви, произошло в день его распятия. По описаниям, это затмение было полным, началось в полдень и прошло через все Черное море от Одессы и дальше в направлении Персидского залива. И Матфей, и Марк, и Лука (возможно, используя один общий источник) упоминают о нем в своих повествованиях. По версии всех троих, “было же около шестого часа дня, и сделалась тьма по всей земле до часа девятого”. Лука добавляет: “И померкло солнце”[119]. Но Иисус был распят на Пасху, весенний праздник полной луны, когда Луна находится на другой стороне Земли. Кроме того, ни одно затмение никогда и нигде не длится так долго, как об этом рассказывается в Евангелиях.
Во всем мире затмения вызывали у людей чувство глубокого страха, и все же простое объяснение их природы было предложено уже очень давно, в VI веке до н. э., философом Фалесом. Век спустя его земляк и коллега астроном Анаксагор (500–428) писал: “Свет у Луны не свой, но от Солнца… Затмения Луны бывают оттого, что ее заслоняет Земля, а иной раз и тела ниже Луны; затмения Солнца – когда его заслоняет Луна, по новолуниям”[120]. Впрочем, за эти мысли Анаксагор был обвинен в атеизме и приговорен к смерти (предпочтя ей изгнание), а связь между затмениями и несчастьями оставалась прочной и незыблемой следующие две тысячи лет.
В IX веке, когда никто не подвергал эту связь сомнениям, архиепископ Лионский засвидетельствовал три лунных затмения в течение одного года и записал, что каждый раз его перепуганная паства начинала дуть в рога, стучать в металлические инструменты и кричать Vince, luna (“Луна, победи!”), призывая Луну дать отпор[121]. Церковь официально запрещала такое поведение (как и во все последующие столетия), но не могла тягаться с силой суеверия; к тому же чудовище, поглотившее Луну, всегда отступало. Даже сам великий император был подвержен суеверию: в 810 году, когда Карлу Великому только исполнилось семьдесят, с интервалом в две недели произошли два затмения, солнечное и лунное (30 ноября и 14 декабря), и они настолько встревожили императора, что он поспешил составить завещание. А уже в конце января его