Белье повесить на забор – еще одно напоминание о своеобразном отношении Натальи Павловны к хозяйственным делам. У «настоящей» помещицы стирка – занятие первостепенное. Ею занималась (в первом значении слова) вся дворня при обязательном наблюдении госпожи. Вершиной «правильного» отношения к стирке было поведение Авдотьи Ивановны Сабуровой (в девичестве княжны Оболенской). Она приобрела голландское «столовое белье» и два раза в год посылала его стирать – в Голландию (Благово, 63).
Вдруг колокольчик зазвенел. – Поддужные колокольчики получили распространение в России во второй половине XVIII века как один из необходимых элементов ямской почты, вытеснив в качестве средства оповещения не привившийся на русской почве европейский почтовый рожок. Тогда (не позже 1770 г.) на дорогах России появились первые тройки, сменившие упряжь цугом, в которой лошадей запрягали (по одной или парами) одну за другой. В тройке коренник, запряженный в дугу, должен бежать рысью, а пристяжные лошади – галопом. Такое сочетание аллюров резко повышало скорость экипажа. Дуга же и ровный бег коренника позволяли использовать колокольчик.
Традиция связывает появление первых колокольчиков с городом Валдай Новгородской губернии (первый датированный колокольчик – 1802 года) Валдайские колокольчики: круглые, с толстыми стенками, диаметром от 90 до 125 см, сделанные из того же бронзового сплава, из которого отливались церковные колокола – стали образцом для других изготовителей (Ганулич1982, 151–153; Ким, 3). Появилась даже специальная форма колокольчика: «Дар Валдая». Ямские колокольчики привязывали сыромятными ремешками к дуге коренника. Число колокольчиков колебалось от одного до девяти, а в упряжь пристяжных лошадей вплетали бубенцы (Ганулич1983, 144–147). Колокольчики особой конической формы – гречишной – подвешивали под шею коренника. В начале XIX в. возникла традиция помещать надписи на поддужных колокольчиках: «Кого люблю, того и дарю», «Сдалеча весточку собою подавай», «Купи, не скупись, сам веселись», «Звону много – веселей дорога», «Езжай – поспешай, звони – утешай».
Почтовых лошадей (за двойную плату) могли использовать для поездок все те, кто хотел ехать быстро. Поэтому звон колокольчика чаще всего означал приближение экипажа с путешественником. Впрочем, несмотря на прямые запрещения, мода на колокольчики быстро распространилась на дворянское и купеческое сословия. В деревне, где нравы были свободней, а контроль – слабее, каждый желающий мог почти беспрепятственно подвязать к дуге коренника свой собственный колокольчик.
Глава 7
(Граф Нулин)
Кто долго жил в глуши печальной.
Друзья, тот верно знает сам,
Как сильно колокольчик дальный
Порой волнует сердце нам.
Не друг ли едет запоздалый,
Товарищ юности удалой?..
Уж не она ли?.. Боже мой!
Вот ближе, ближе. Сердце бьется.
Но мимо, мимо