– Позови его.
– Ты серьезно?
– Позови, позови.
– Эскудо! – прокричал поэт, сам удивляясь отсутствию нерва в голосе. – Эскудо!
Через мгновение до его ушей донеслись звуки быстрого бега. Не успел он опомниться, как ноги его подкосились под навалившейся тяжестью. Радостный лай оглушил его. Ему осталось только подставить вторую щеку, ибо одна уже оказалась полностью вылизана жарким шершавым языком.
– Эскудо, проказник, где же ты был? – Люций еле сдерживал порыв овчарки зализать его уши, которые она с детства имела обыкновение осторожно покусывать.
– Он был со мной, – странный незнакомец уже не казался таким странным, не вызывал первоначального опасения у поэта. Тревога в сердце поугасла. И Люций понял, что она была вызвана лишь внезапностью появления чудаковатого странника.
– С тобой?
– Да, я попросил его помочь мне с одним делом. И он любезно согласился.
Попросил? – рука поэта непрестанно гладила животное.
– Да, попросил. Что в этом удивительного? Я общаюсь со всеми, кого вижу здесь у озера. С птицами, с животными, с деревьями. Они все помогают мне. Если мне что-нибудь нужно от них, я, не задумываясь, иду к ним и прошу, – усталый вздох венчал его откровение, а потом он спросил.
– Ты доволен?
– Чем? – не понял Люций.
– Тем, что я вернул тебе поводыря. Теперь ты сможешь, как и раньше, гулять с ним по городу, ходить к озеру, наслаждаться тишиной прибрежной воды.
– Спасибо, конечно, но, по-моему, это все-таки моя собака.
– Зови его по имени. Будь уважительнее с ним, ведь без него ты ничего не стоишь.
– Я бы так не сказал, – Люций пытался понять, к чему клонит его собеседник, но пока лишь мучился предположениями, хотя смутное предчувствие скорой разгадки уже посетило его.
– Ну ладно, Люций, не сердись, я пошутил. Лучше скажи мне, где все люди? Я хожу здесь уже битый час и никого так и не встретил, – Венегор обвел взглядом берег.
За разговором оба не заметили, как ночь накрыла город темным покрывалом, и на небе загорелись далекие звезды.
– Или уже слишком поздно?
– Я не знаю, где все, – поэт пожал плечами. – Обычно вечерами у озера сидят рыболовы…
– Но сегодня никого нет!
– Наверное. Я не вижу, – поэт отвел взгляд в сторону и опустил его на тихое озеро. Его примеру последовал и Венегор.
– Я уже спрашивал тебя, Люций, хочешь ли ты иметь такое же острое зрение, как у меня. И не услышал ответа. Хотя, как я думаю, он лежит на поверхности. Надо лишь копнуть поглубже…
На губах поэта заиграла похоронная улыбка. Зачем он говорил ему об этом? Как будто сам не знал, что это