Но все это было потом. А в послевоенные победные сороковые все мы, особенно те, кто прошел огонь войны, жили неистребимой, несомненной верой в наше светлое будущее. Пафос сталинских наказов еще больше убедил нас в этой вере и понимании необходимости дальнейшей борьбы за это светлое будущее. Казалось, что до него осталось «еще немного, еще чуть-чуть». В первые послевоенные годы под руководством партии развернулись новые фронты борьбы: «за восстановление и развитие разрушенных фашистами городов и сел», «за достижение довоенного уровня производства в промышленности и сельском хозяйстве», «за преобразование природы», «за подъем производительности труда», «за технический прогресс», «за разоблачение агрессивного характера мирового империализма», «за развитие химической, металлургической, угольной и т. д. и т. п. промышленности», «за разоблачение фальсификаторов истории», «за разоблачение безродного космополитизма», «за развитие советской культуры, искусства и науки». В те радостные и оптимистические послевоенные годы мы находились в мобилизационной готовности. Партия звала нас на фронты борьбы за полную победу коммунизма.
К тому времени я уже состоял в рядах партии. А к моменту поступления в Московский государственный университет мой партийный стаж насчитывал уже пять лет. Я выбрал для себя идеологический фронт. Чтобы стать его бойцом, я поступил на исторический факультет и научную специализацию избрал для себя по кафедре истории КПСС.
Но если в результате всех пяти лет учебы мне удалось стать специалистом по истории, то основанием этого стали не столько специальные курсы и семинары по основам марксизма-ленинизма и историко-партийной проблематике, сколько достаточно глубокое изучение мирового исторического процесса с древнейших времен по всем социально-экономическим эпохам, историко-культурным цивилизациям и со всеми геополитическими особенностями его закономерностей на различных континентах планеты. В этой широте охвата, в изучении истории как мировой науки, в процессе общеисторической подготовки, организуемой научными кафедрами, и в комплексе обязательных общих и специальных курсов, просеминаров и специальных семинаров и заключается главная особенность исторического университетского образования. Вторая главная особенность состоит в том, что уже в процессе общеисторической университетской подготовки студенты вовлекаются в соответствии с их интересами в самостоятельную разработку современных историографических и источниковедческих проблем науки. Конечно, эта самостоятельность осуществляется в рамках обязательного уровня приобретаемых студентами