В книге «Почему спала Англия» были заложены основы видения Америки Джеком как мощного игрока на международной арене, которое в дальнейшем было характерным для его политики. Хотя Джек прямо не заявил о том, что Америка должна вступить в войну, он уже начинал понимать неизбежность такого развития событий. И аргументировано доказывал, что, объединившись, две великие державы – Великобритания и США – могут защитить мир от тоталитаризма. Но самое главное – он изложил свое понимание фундаментальной проблемы демократии: как может свободное общество мобилизовать своих граждан на войну? Как оно может «состязаться в этом вопросе с тоталитарной системой, основанной на жестком государственном контроле всей общественной жизни»[50]? Одной из важных причин неподготовленности Британии к войне был, по его мнению, «ощутимый дефицит способных, прогрессивно мыслящих, молодых лидеров», и это утверждение никак не могло понравиться некоторым друзьям его отца в дипломатическом корпусе[51]. Снова и снова Джек возвращался к тому, что называл «слабым местом» демократии в условиях критической ситуации. Он писал, что диктатура почти всегда оказывается лучше подготовленной к войне, чем демократия. «Недостаточно сказать, что демократический мир был пробужден ото сна … [падением Франции]. Понятно, что когда горит твой дом, спать не будешь. Что нам нужно, так это вооруженная охрана, которая проснется при первых признаках пожара, а еще лучше – предотвратит возгорание»[52].
Общественный резонанс довольно скромного исследования юного выпускника колледжа был вызван почти полным отсутствием интереса со стороны политических аналитиков того времени к вопросу готовности демократических государств противостоять тоталитарным режимам. В книге впервые прозвучал тезис, который в дальнейшем стал одним из краеугольных камней внешнеполитической доктрины Кеннеди и в который он свято верил: демократия должна быть сильной и боеспособной, чтобы вынести тяготы долгой напряженной борьбы с набирающим силы коммунистическим миром.
Несмотря на успех книги, Кеннеди все еще не мог определиться с планами на будущее. Вначале он раздумывал, не пойти ли ему изучать право. Подал документы в приемную комиссию юридической школы Йельского университета, потом – Стэнфордского, провел несколько месяцев в Стэнфорде,